нять свидетеля. Устав, впрочем, считал недостаточной гарантией в отношении достоверности показаний устранение, свидетелей в случаях, указанных в 371 ст., по инициативе самого суда; напротив, в следующей 373 ст. указываются еще случаи устранения свидетелей от допроса, но только не иначе, как по указанию сторон процесса.
Ст. 373. По отводам противной стороны устраняются от свидетельства:
1) Родственники в прямой линии без ограничения степеней, а в боковой — родственники первых трех, а свойственники первых двух степеней того тяжущегося, который на них ссылается, разве бы свидетельство их относилось к доказательствам прав состояния;
2) опекуны того тяжущегося, который на них ссылается, или состоящие у него под опекой;
3) усыновители тяжущегося, сделавшего на них ссылку, или усыновленные им;
4) имеющие тяжбу с одной из сторон и лица, выгоды коих зависят от решения дела в пользу той стороны, которая на них сослалась;
5) поверенные, если на них ссылаются их доверители.
Все указанные в настоящей статье поводы к отводу свидетелей основываются на предположении о возможности более или менее пристрастного свидетельства со стороны лиц, призываемых во свидетели, в силу ли близких родственных отношений свидетелей с тяжущимися или по другим причинам, заставляющим заподозрить свидетеля в полном беспристрастии его к обеим сторонам процесса.
По причине близких родственных отношений устраняются от свидетельства только лица, указанные в l-м пункте настоящей статьи, именно родственники в прямой линии без ограничения степеней, а в боковой родственники первых трех степеней, т. е. не далее родного дяди или тетки и наоборот, и свойственники первых двух степеней, т. е. только тесть или теща, или, напр., брат и сестра мужа или жены. Лица эти устраняются от свидетельства по отводу противной стороны только тогда, когда они состоят, как справедливо заметил Малышев (Курс гражд. суд., изд. 2, т. I, стр. 312), в родственных отношениях с тем из тяжущихся, который на них сослался, но не с противной стороной или же когда они состоят в одинаковых родственных отношениях с обеими тяжущимися сторонами, как заметил сенат (реш. 1879 года, № 324). Если же лица эти выставляются свидетелями в доказательство прав состояния, т. е., напр., по указанию Малышева (Курс гражд. суд., изд. 2, т. I, стр. 312), в доказательство фактов рождения смерти, брака и проч., то они, как это следует заключить на основании последних слов 1-го пункта 373 ст., вовсе не могут быть отводимы от свидетельства, несмотря ни на какие родственные отношения их с тем тяжущимся, который на них сослался и которые, следовательно, за невозможностью предъявить против них отвод, во всяком случае должны быть допрошены и, притом, допрошены за присягой. Здесь я должен повторить, что по моему мнению, по соображениям, которые изложены при толковании 370 ст., отводы могут быть предъявляемы и против незаконнорожденных, состоящих в указанных в разбираемой статье степенях родства или свойства с тяжущимся, который на них ссылается.
По 2-му пункту 373 ст. устраняются от свидетельства по отводу опекуны того тяжущегося, который на них ссылается, или состоящие у него под опекой. В настоящем пункте не сделано никакого различия в отношении предъявления отводов против опекунов и их подопечных по соображению причин, вызвавших установление опеки; поэтому, мне кажется, что отводы против опекунов и их подопечных могут быть предъявляемы во всех случаях, когда существует опека, безразлично, установлена
