устранить такое неудобство, конечно, дело самого тяжущегося. Во всяком же случае просьбы о назначении заседания, каким бы из указанных способов заявлены ни были, должны быть приняты и разрешены. Впрочем, на практике, как, напр., в петербургском окружном суде и некоторых других, по свидетельству Назимова, считают возможным допускать удовлетворение просьб о назначении заседания только в случаях личной явки в суд стороны, просящей о назначении заседания и личного заявления просьбы председателю суда. Такой порядок разрешения этих просьб Назимов в своей заметке: „О назначении заседания для слушания дела“, считает неправильным и несогласным с духом судебных уставов. По его мнению, напротив, следует допускать и письменные просьбы о назначении заседания, и, притом, просьбы, подаваемые не лично тяжущимися, на том основании, что закон нигде не высказывает, чтобы подобные просьбы были недопустимы в настоящем случае; а одно умолчание закона о таком способе заявления просьб не дает еще права заключать, чтобы такая просьба могла быть признаваема недействительной. Назимов не только отдает вполне предпочтение практике тех провинциальных судов, которые принимают подобные просьбы и удовлетворяют их, но он считает даже возможным в случаях назначения заседания по письменной просьбе тяжущегося, поданной им не лично, посылать обеим сторонам уведомление о дне, назначенном для слушания дела, несмотря на то, что правило 322 ст. требует только посылки повестки стороне противной той, которая просила о назначении заседания (Судеб. Вест., 1877 г., № 266). Мне остается теперь рассмотреть только две последние статьи настоящего параграфа, к толкованию которых я и перехожу.
Ст. 322. Противник того тяжущегося, по просьбе коего назначено заседание, уведомляется о сем повесткой.
Ст. 323. С назначением дела к слушанию, оно вносится в очередной список, которым определяется очередь доклада дел.
По поводу правила первой из этих статей, в силу которого только противник того тяжущегося, по просьбе которого назначено заседание, уведомляется об этом повесткой, возникают следующие наиболее существенные вопросы, которые требуют несколько более подробного рассмотрения: 1) кому из тяжущихся должна быть послана повестка; 2) куда должна быть послана повестка; 3) что должна содержать в себе повестка, и, наконец, 4) какие должны быть последствия несоблюдения председателем суда правила этой статьи? Что касается первого вопроса, — кому из тяжущихся должна быть послана повестка, — то ответ на этот вопрос хотя и содержится в самой 322 ст., но ответ неполный. Статья эта говорит только, что противник того тяжущегося, по просьбе коего назначено заседание, уведомляется о сем повесткой; понятно, что такой ответ достаточен только в том случае, когда в деле являются один истец и один ответчик. В этом случае, конечно, если кто-либо из них просит о назначении заседания, то достаточно уведомить об этом его противника. Но, как следует поступить в том случае, если в деле является несколько истцов и несколько ответчиков, и когда о назначении заседания просит один из истцов или один из ответчиков? Конечно, по прямому смыслу правила разбираемой статьи, если просит о назначении заседания, положим, один из истцов, то об этом должны быть уведомлены все ответчики. Но, мне кажется, что в этом случае недостаточно уведомить только ответчиков; уведомлены о назначении заседания должны быть также и те из истцов, которые не просили о назначении заседания. Я полагаю, что председатель суда обязан уведомить в этом случае и истцов, не просивших
