делялись, как значение этого разделения вещей, так и его последствия. Что эти самые положения должны быть приняты к руководству в этом отношении и у нас, то это утверждают и все наши позднейшие цивилисты, как, напр., Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 132), Думашевский (Жур. Мин. Юст., 1868 г., кн. 4, стр. 384, Юрид. Обозр.), Победоносцев (Курс гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 37), Оршанский в его обзоре кассационной практики (Жур. гр. и уг. пр., 1876 г., кн. I, стр. 135), Савельев (Юрид. Вест., 1877 г., кн. 11—12, стр. 63—64), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 118), Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 86) и Гамбаров в его статье „Вещь“ (Словарь юрид. и государ. наук, т. I, стр. 1808), а также и сенат (реш. 1887 г., № 109). Подтверждением допустимости принятия и на самом деле к руководству у нас положений права римского, определяющих как значение разделения вещей на главные и принадлежности, так равно и последствия этого разделения могут служить некоторые данные, почерпнутые и из постановлений нашего закона. Так, во-1-х, в Положении о порядке описи, оценки и продаже имуществ 25 июня 1832 г., показанном в числе источников действующих правил закона о принадлежностях недвижимых имуществ, сказано, что совокупно с недвижимым имением продаются и такие движимые вещи, кои без расстройства первого отделены от него быть не могут, т. е. вещи, составляющие его принадлежности, что указывает, что вещи эти при публичной продаже недвижимого имущества должны разделять его судьбу, как подлежащие продаже вместе с ним. Во-2-х, эта же мысль проведена и в 1110 ст. нового устава гр. суд., в которой Савельев совершенно справедливо усматривает одно из оснований подтверждения того положения, что принадлежность и по нашему закону должна следовать судьбе главной вещи. В-3-х, отчасти подкреплением правильности этого положения может служить еще и правило 399 ст. X т., в силу которого дома и всякого рода здания, воздвигнутые на родовой земле, как ее принадлежности, также должны быть квалифицируемы имуществом родовым, вследствие чего они, по совершенно справедливому замечанию Савельева (Юрид. Вест., 1877 г., кн. 11—12. стр. 63), Шершеневича (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 118), Васьковского (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 86) и сената (реш. 1884 г., № 75), должны в отношении наследования в них разделять судьбу тех земельных участков, на которых они воздвигнуты. Сенат распространяет эти положения даже на вещи движимые, составляющие инвентарь недвижимого имущества, что, по совершенно справедливому замечанию Бараца, сделанному в его статье „О чужеземном происхождении большинства русских гражданских законов“, представляется, однако же, неправильным и недоступным, вследствие того, что вещи, составляющие инвентарь недвижимого имущества, в силу 401 ст. X т., должны быть признаваемы самостоятельными вещами движимыми, а не принадлежностями имущества недвижимого и, потому, как таковые в силу 398 ст. X т., ни в каком случае не могущие подлежать отнесению их к разряду имуществ родовых (Жур. гр. и уг. пр., 1885 г., кн. 9, стр. 79). Ввиду приведенных постановлений нашего закона нельзя, кажется, не признать, что и ему не чужда та мысль, что значение разделения вещей на главные и принадлежности должно заключаться в том, что принадлежность должна следовать судьбе главной вещи.
В положении этом нельзя, впрочем, видеть безусловно непреложного и ни в каком случае неотменяемого правила; по крайней мере, некоторые из наших цивилистов, как, напр., Думашевский (Жур. Мин. Юст., 1868 г., кн. 4, стр. 384, Юрид. Обозрение), Оршанский (Жур. гр. и уг. пр., 1876 г., кн. 1, стр. 135), Савельев (Юрид. Вест., 1877 г., кн. 11—12, стр. 64), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 118) и Гамбаров в его статье „Вещь“ (Словарь юрид. и государ. наук, т. 1, стр. 1808) утверждают, что при-
