Терпитъ зло и гоненіе въ жизни
20 И лохмотьями вѣчно покрытъ.
Ты сказалъ мнѣ, безумецъ несчастный,
Когда свергнулъ я ложныхъ боговъ:
„Мнѣ не надо свободы напрасной!
Пусть я буду подъ гнетомъ оковъ!“
25 Совершилъ ли ты доброе дѣло?
Что принесъ ты родимой странѣ?
Или жизнью гордишься ты смѣло,
Что провелъ ты въ обжорствѣ и снѣ?
Ты не любишь меня… Не за то ли,
30 Что о долгѣ твержу я всегда?..
Чтобъ добиться достойнѣйшей доли,
Надо много борьбы и труда!
О себѣ и о дѣтяхъ подумай!
Свою вѣру, языкъ сохрани!
35 Я избавлюсь отъ мысли угрюмой,—
И меня ты, какъ хочешь, кляни!
Пронесутся года вереницей,
Ужъ истлѣетъ мой прахъ безъ слѣда,—
И вашъ грѣхъ надъ моею гробницей
40 Ваши дѣти оплачутъ тогда!
С. Головачевскій.
Терпит зло и гонение в жизни
20 И лохмотьями вечно покрыт.
Ты сказал мне, безумец несчастный,
Когда свергнул я ложных богов:
«Мне не надо свободы напрасной!
Пусть я буду под гнётом оков!»
25 Совершил ли ты доброе дело?
Что принёс ты родимой стране?
Или жизнью гордишься ты смело,
Что провёл ты в обжорстве и сне?
Ты не любишь меня… Не за то ли,
30 Что о долге твержу я всегда?..
Чтоб добиться достойнейшей доли,
Надо много борьбы и труда!
О себе и о детях подумай!
Свою веру, язык сохрани!
35 Я избавлюсь от мысли угрюмой, —
И меня ты, как хочешь, кляни!
Пронесутся года вереницей,
Уж истлеет мой прах без следа, —
И ваш грех над моею гробницей
40 Ваши дети оплачут тогда!
С. Головачевский.