кандидатов на патриаршие кафедры, и соборное избрание становится фикцией; императорскими указами и распоряжениями регулируется вся жизнь церкви, начиная от выборов и назначения клириков и кончая богослужением и наблюдением за поведением клириков и мирян. Подчиняясь государству, церковь выигрывала многое: империя всею силою своего авторитета и аппарата обрушивалась на непокорных церкви еретиков, к-рые приравнивались к политическим преступникам, обеспечивала регулярное поступление приходских и епархиальных сборов и др. доходов, помогала силою оружия распространению христианства в соседних с Византией славянских и др. странах. В свою очередь, государство в лице церкви имело могучую организацию, к-рая силою религиозного гипноза стремилась спаять воедино разнокалиберные провинции империи, расползавшиеся вследствие затяжного хозяйственного кризиса, ослабления торговых связей и перманентной внешней борьбы, внушала необходимость беспрекословного повиновения властям и осуждала всякое проявление социального и политического бунтарства как смертный грех.
В условиях существования такой спаянности государства и церкви все оппозиционные и сепаратистские движения приобретали характер т. н. ересей (см.), т. е. общественных движений, стоявших в связи с догматическими спорами. Достаточно было какому-либо местному епископу или др. клирику выступить против официальной догматики, как вокруг него собирались все недовольные и оппозиционные местные силы, ненавидевшие константинопольское правительство и его церковь; при этом еретики сплошь и рядом поднимали восстания, а иногда искали помощи у иноземных врагов Византии, всегда охотно обещавших религиозную свободу. Так, монофизиты (сторонники единой сущности Христа), объединившие вокруг себя оппозиционные силы Сирии, Палестины и Египта, во второй половине 5 в. вели вооруженную борьбу против Константинополя и выдвигали своих претендентов на императорский престол; восстания после упорной борьбы были подавлены. Непримиримая политика Константинополя сделала, однако, свое дело: в Сирии и Палестине, а также в Египте, образовались в начале 6 в. особые, отделившиеся от Константинополя, церкви, называемые несторианскими (по имени константинопольского архиепископа Нестория), а когда в 7 в. туда явились арабы, население их встретило как избавителей от византийского ига. Такая же борьба привела к потере для Византии армянской церкви. Основанная в конце 4 в. христианскими проповедниками из Сирии и подчинявшаяся сначала Константинополю, эта церковь заимствовала из Сирии монофизитство и, несмотря даже на военные репрессии против Армении, не подчинилась решению вселенских соборов, осуждавшему монофизитство; так. обр., с середины 6 века армянская церковь стала также самостоятельной.
Со времени легализации церковь широко использовала свои права по приобретениюнедвижимости, и постепенно церковные учреждения сделались крупными земельными собственниками. На первом месте в этом отношении стали монастыри европейской части Византии и отчасти Малой Азии.
Между тем, процесс разложения денежного хозяйства и постепенная натурализация народного хозяйства Византии властно поставили вопрос о перераспределении земельной собственности, — вопрос, обострившийся впервые в половине 7 в. вследствие необходимости дать земли для славянских племен, которым Византия не в силах была противостоять силою оружия. Это повлекло за собою с начала 8 в. попытку секуляризации монастырских и др. церковных владений; секуляризованные земли отчасти раздавались славянским колонистам, отчасти — военно-служилым людям (см. Византия). Проведение секуляризации натолкнулось на жестокое сопротивление монахов и стоявшей за ними темной крестьянской массы; ответные правительственные репрессии приняли форму т. н. иконоборства (см.).
Для понимания сущности разгоревшейся борьбы надо иметь в виду, что официальная церковная идеология в ее богословской концепции осталась совершенно чужда низовой христианской массе, особенно крестьянству; там под новыми христианскими этикетками продолжала жить старая народная вера с ее магической обрядностью, с культом духов и богов-специалистов, с жертвоприношениями и старыми празднествами. Церковь не могла уничтожить старой народной веры и вынуждена была итти на ряд уступок и компромиссов; она старалась заменить народную магию церковной магией, на место прежних богов поставить христианских святых, а скульптурные изображения богов, чрезвычайно распространенные в Греции, возместить так наз. иконами, т. е. живописными изображениями христианских божеств и святых. Центром всей этой «согласительной» работы стали монастыри; там переделывались народные заклинания и составлялись новые, там фабриковались новые предметы культа, особенно в форме разных реликвий, и там же было организовано изготовление икон, развернувшееся в целую, чрезвычайно обширную и доходную, отрасль промышленности.
Императоры 8 в. объявили иконопочитание идолопоклонством и повели на этой догматической базе жестокую борьбу против монастырей и монастырского землевладения.
Возникли смуты, разделившие церковь и общество на два лагеря; после более чем вековой борьбы империя отказалась от иконоборства, и оно было осуждено, но секуляризованные земли не были возвращены.
С 10 в. начинается окончательная и быстрая феодализация византийской церкви, в связи с общей феодализацией государства; центральная власть ослабевает, и усиливаются политические права землевладельцев, в т. ч. и церковных. В результате церковная жизнь коренным образом изменяется; ослабевают догматические споры, соборы не созываются, идеология и культ застывают на уровне, достигнутом к 9 в., и все внимание клириков направляется на
