зрения этой теории «актуальности» психич. процессов, отвергающей их субстанциональность, Вундт полагает, что типическое значение имеют волевые акты. «Ложному интеллектуалистическому овеществлению представлений» В. противопоставляет волюнтаристическую психологию, утверждающую, что воля, вместе с тесно с нею связанными чувствами и аффектами, составляет такую же неотъемлемую часть психологии, как ощущения и представления. Все остальные психические процессы следует понимать по аналогии с волевыми как постоянно сменяющиеся во времени события, а не как совокупность неизменных объектов. Хотя В. подчеркивает, что волюнтаристическая психология «ни в каком случае не утверждает, что воля есть единственная реально существующая форма всего того, что совершается в психическом мире», противники В., напр., Э. Гартман, упорно навязывают ему, уже как эмпирическому психологу, истолкование, вытекающее из их собственных метафизических теорий, для В. необязательных. Своим противникам, утверждающим, что у него «воля» имеет разный смысл, В. возражает, что сами они уничтожают все разнообразие конкретных волевых процессов в отвлеченном понятии «бессознательной воли». Задачи научной психологии В. усматривает в анализе сложных психических процессов, в выяснении связей, в к-рые входят друг с другом найденные этим анализом элементы, оказывающиеся продуктом не только анализа, но и абстракции, и в установлении психологических законов отношений и развития. По мнению В., связь «психических образований» не сводится к ассоциациям, но проявляется и в «апперцепционных» соединениях. Многообъемлющее понятие апперцепции (см.), в основном заимствованное у Лейбница и распространяемое В. на функции простые (отнесение друг к другу двух психических содержаний и их сравнение) и сложные (синтез и анализ), неоднократно подвергалось суровой критике, вскрывавшей многозначность этого понятия. Резкие возражения со стороны представителей различнейших точек зрения вызывало и признание «самостоятельной психической причинности», вытекающее из своеобразного отношения В. к «психофизическому параллелизму», в к-ром В. усматривает не метафизический, а лишь эмпирикопсихологический принцип. По мнению В., с точки зрения его понятия «актуальности», самый вопрос об отношении души и тела просто упраздняется как имеющий смысл лишь в «метафизических системах психологии». В. утверждает, что как эмпирический психолог он стоит выше противоположности между идеализмом и материализмом. В. устанавливает психологические законы отношений (закон психических равнодействующих, в к-ром выражается принцип «творческого синтеза»; закон психических взаимоотношений и закон психического контраста) и развития (закон духовного роста, закон гетерогонии целей и закон развития одной противоположности в другую). В этих законах обнаруживается свойственное не только В., но и вообще эпигонам немецкогоидеализма нежелание мыслить последовательно и сознательно диалектически, от которого они не отрешаются даже и тогда, когда вынуждены по существу все же мыслить диалектически. В частности, закон «гетерогонии целей, простирающийся на все психические процессы», по существу тождественен с основным положением философии истории Гегеля. Весьма поучительно, что не желающий быть диалектиком и не отводящий диалектике места в своей логике В. приходит в конце-концов к имеющему особенное значение в области исторической жизни «закону развития, переходящего от одной противоположности к другой». Если формулировать эти законы в марксистских терминах, то марксисты могут в значительной степени использовать огромную работу мысли, проделанную В. для обоснования этих законов, и в частности его доказательства их общеприменимости в психологии индивидуальной и социальной.
Важнейшими результатами экспериментальных исследований, произведенных В. и его учениками, являются достижения в области психометрии (см.). Сюда относятся работы о «времени реакции», установление схемы «простой реакции» и основных типов реакций различения, работы об отношении между актом выбора и актом различения («чем дольше время различения, тем короче время выбора, и наоборот»), ряд работ об апперцепции зрительных, слуховых и других ощущений, опыты с апперцепцией рядов представлений, опыты над ассоциацией представлений, измерение времен репродукции представлений, определение «ошибок репродукции», исследования по вопросу относительно числа представлений, которые одновременно могут присутствовать в сознании, о «периодичности сознания» (колебаниях внимания), и мн. др.
Хотя Вундт отвергает односторонности как «логицизма», так и «психологизма», сам он несомненно является убежденнейшим психологистом. Его логика, ценная критическими замечаниями о других точках зрения и многими деталями в специально методологических отделах, дает в общей части лишь психологию мышления. Отвергая «формальную» логику в традиционном смысле, В. не дает диалектической логики. В своей «этике» В. возводит на психологической базе идеалистическую надстройку, проводя мысль, что «нормы этики не могут быть извлечены из нее самой, но даны в метафизических предпосылках, которыми должна руководиться эта наука при желании быть не только собранием неопределенных и произвольных предположений».
В этике Вундт всего более приближается к идеалистическим построениям домарксистской эпохи.
А. Воден.
Лингвистическое учение В. составляет часть его изысканий в области этнической психологии. В отличие от основоположников этнической психологии — Лацаруса и Штейнталя — Вундт не рассматривает язык как одну из форм непосредственной эманации «народного духа», но старается выявить его социальный характер, определяя его как «общезначимый продукт
