’убитого крепостными. Шесть лет Д. учился в петербургском Инженерном училище, оставившем по себе у него недобрую память, как и вообще вся эта полоса жизни. Чуждый интересам студенческого круга, далекий от требований казенной школы, внешне «невозмутимый и молчаливый», книголюб и нелюдим, вечно нуждающийся и остро переживающий свою’ бедность в обстановке огромного, шумного и богатого города, снедаемый жаждой славы, Д. целиком уходит в себя, ^предается одиноким размышлениям, находит забвение в романтически-восторженных мечтах и планах и — отчасти — в переписке с братом Михаилом (учившимся в Ревеле).
"Еще на школьной скамье начинаются и юпыты литературного творчества: так, к 1841 относятся неизвестные нам драмы «Мария Стюарт» и «Борис Годунов» — явный ютголосок изучения Шиллера и Пушкина, •навсегда оставшихся любимейшими поэтами учителями Д. По окончании курса (1843) и после кратковременной службы в чертежной инженерного ведомства Д., усиленно занимавшийся тогда переводческой работой (из Бальзака, Жорж-Занд и др.), выходит в отставку (1844) и целиком отдается литературе. В 1844 (а может быть и раньше) Достоевский «начал», по его выражению «вдруг», «Бедных людей», «свою первую повесть», которую он писал «со страстью, почти со слезами». Через училищного товарища, буду*щего писателя Д. В. Григоровича, повесть Достоевского попадает к Н. А. Некрасову, затем к Белинскому, и имя Д. внезапно получает известность в кругах высшей столичнойгинтеллигенции. Опубликование «Бедных людей» в альманахе Некрасова «Петербургский сборник» (январь 1846) и лестнцй отзыв 1Белинского о повести (в «Отечественных записках») принесли Достоевскому слачву «второго Гоголя» и близость к кружку Белинского. Впрочем это сближение длилось очень недолго и закончилось в конце того же года резким разрывом, вызванным отчасти нервностью и болезненным самолюбием Достоевского, смотревшего на себя как на учителя жизни, призванного сказать новое слово, а главн. обр. несходством интересов и воззрений членов кружка и сощиальной среды, их взростившей. Даже с«плебеем» Белинским Д. не мог установить общего языка, и впоследствии резко колебался в его оценках.
В течение первых лет литературной деятельности Достоевский напечатал (в «Отечественных записках» и «Современнике») ряд повестей и рассказов («Двойник», 1846; «Господин Прохарчин», 1846; «Роман в девяти письмах», 1847, «Белые ночи», 1848; «Слабое сердце», 1848; «Неточна Незванова», 1849, и др.). Работа была внезапно и надолго насильственно прервана: 23/IV (5/V) 1849 Достоевский, вместе с другими участниками кружка Нетрашевского (см. Буташевич-Петрашевский) был арестован и после 8-месячного предварительного заключения в Алексеевском равелине приговорен к расстрелу — «за участие в преступных замыслах, распространение письма литератора Белинского, полного дерзких выражений против православной церкви и верховной власти,
' 334
и за покушение, вместе с прочими, к распространению сочинений против правительства посредством домашней литографии».
Вопрос о роли Д. в кружках, связанных с Петрашевским, недостаточно ясен, равно как не легко уяснить и подлинный характер его воззрений в эту эпоху. Лично Достоевский был повидимому близок к наиболее революционно настроенной группе петрашевцев, группе Спешнева, но никаких действеннобунтарских шагов, кроме порицания крепостного права и чтения вслух копии известного письма Белинского к Гоголю, он не совершил. Правительство не предполагало приводить в исполнение приговор над петрашевцами и в частности Д-му по окончательной конфирмации казнь заменили 4 — летней каторгой (с отбыванием после нее военной службы в качестве рядового). Тем не менее — обряд смертной казни был инсценирован публично: Достоевского с товарищами возводили на эшафот, переодевали в саваны, лишали дворянства и т. д. вплоть до взятия караулом ружей на прицел [о своих переживаниях перед лицом неминуемой казалось смерти Д. говорит в «Дневнике писателя» (1873) и тому же моменту посвящены гениальные страницы в «Идиоте»].
Свое пребывание в Омской каторжной тюрьме (1850—54) Д. описал в одном из крупнейших своих произведений «Записки из мертвого дома» (начаты писанием в 1855; впервые опубликованы в журн. Д. «Время», 1861—62; два отд. изд. в 1862). Острог сменился сибирским линейным батальоном в Семипалатинске. Здесь Д. пробыл два года рядовым; потом был произведен сначала в унтер-офицеры, затем в прапорщики (октябрь 1856), с восстановлением в следующем году во всех правах (кроме имущественных). Наконец в 1859 одно за другим последовали: увольнение Д. от службы, «дозволение» вернуться в Россию с проживанием в Твери, а в конце года разрешение свободного повсеместного проживания и приезд Д. в Петербург. Годы омской каторги и семипалатинской подневольной службы наложили неизгладимую печать на психйку Д., окончательно закрепили его нервную болезнь (эпилепсию), обострили ряд отрицательных черт его характера и в сильнейшей мере способствовали развитию его реакционных тенденций. Теперь это был крайне издерганный, терзаемый глубокими противоречиями, больной писатель-мыслитель, ставший вождем и рупором темных и страждущих людей. Вся’ дальнейшая жизнь Достоевского была полна постоянной берьбой с нуждой, с долгами, с обуревающими его сомнениями, с бурными, столь ему свойственными страстями.
Ко времени пребывания в Семипалатинске относится первый брак Д. (с М. Д. Исаевой, 1857—64). Здесь же он вернулся к прерванному литературному творчеству. Помимо набросков из «Мертвого дома» в эти годы написаны «Дядюшкин сон» («Русское слово», 1859), «Село Степанчиково и его обитатели» («Отечественные записки», 1859); еще раньше им напечатан («Отечественные записки», 1857, № 8) написанный еще в крепости рассказ «Маленький герой». — Возвращение в сто ли-
