если тот закон, который теперь нами принят, тоже окажется в тех или иных отношениях заслуживающим поправок, мы без всякого затруднения эти дальнейшие поправки, дальнейшие улучшения будем принимать... Вопрос о земле, вопрос об устройстве быта громадного большинства населения — крестьянского населения — для нас вопрос коренной» (Сочинения, т. XXVII, стр. 318—319).
Такова ленинская оценка значения земельного кодекса, основного в его содержании, и тех отличий в нем, которые вытекают из классовой природы советского государства.
Будучи, как и всякий 3. к., законом экономически и политически господствующего класса, 3. к. РСФСР отражает основные черты политики пролетарского государства начальной стадии нэпа. Задачи земельной политики в 1922 решались в обстановке чрезвычайно тяжелого общего состояния народного хозяйства страны, только-что пережитого голода, падения промышленного производства до 20%, а с. х-ва — до 54% довоенного уровня.
Катастрофическое сокращение посевов и выхода валовой продукции сел. х-ва по сравнению с довоенным временем, чрезвычайно незначительная площадь под немногочисленными и хозяйственно слабыми совхозами и колхозами, 97% с. — х. земель, занятых единоличным, гл. образ, середняцким крестьянским землепользованием, — вот чем объясняется целый ряд особенностей 3. к. РСФСР 1922. Он почти целиком посвящен вопросам землепользования единоличного сектора, причем, как правило, не устанавливает достаточно четко разграниченных, классово дифференцированных условий регулирования различных видов этого землепользования. Отражая то «осереднячение» деревни, к-рое имело место в результате военного коммунизма, 3. к. РСФСР конструирует «трудовое землепользование» простого товарного х-ва как единственно существующий вид землепользования, под к-рый подводится и кулацкое х-во и х-во колхозов. Землепользование соц. сектора вообще отражено в кодексе весьма слабо (нет даже самостоятельных разделов, посвященных совхозам и колхозам). В нем на одно из первых мест выдвигается задача создания устойчивости землепользования и обеспечения развития производительных сил крестьянского х-ва — трудового землепользователя.
Так. обр. 3. к. 1922 с развитием наступления на базе нэпа, с переходом от восстановительного к реконструктивному периоду и в особенности с развертыванием сплошной коллективизации и ликвидацией на ее основе кулачества как класса пришел в противоречие с аграрной политикой партии и Сов. власти. Однако для первого этапа нэпа он в главном и наиболее существенном удовлетворял тем требованиям, которые к земельному законодательству предъявляла эта политика. Важнейшее значение его заключалось в том, что здесь были записаны основные завоевания Октябрьской революции в области поземельных отношений. Этим самым были определены исходные позиции, с которых началось в условиях нэпа социалистическое наступление в области аграрных отношений.
Декабрьская партийная конференция 1921, а вслед за ней 9 Всероссийский Съезд Советов (23—28/XII 1921) так определили задачу, стоявшую здесь перед советским хозяйственным — в том числе и земельным — законодательством: «Новые формы отношений, созданные в про 612
цессе революции и на почве проводимой властью экономической политики, должны получить свое выражение в законе и защиту в судебном порядке».
Принципы, положенные в основу 3. кодекса, разработаны в целом ряде предшествовавших ему партийных и советских директив по вопросам аграрной политики (пост. X и XI Съездов партии, майской и декабрьской партконференций 1921, 9 Всероссийского Съезда Советов и т. д.). Достаточно говорит о содержании этих принципов след, выдержка из решений 11 партконференции (дек. 1921): «Работа партии в области с. х-ва должна иметь в своей основе: а) незыблемое сохранение национализации земли, б) упрочение крестьянского землепользования, в) предоставление крестьянскому населению свободы выбора форм землепользования, г) создание всех условий, необходимых для правильного существования и развития крестьянского х-ва, д) поддержку всеми возможными при настоящем состоянии государственных средств мерами маломощных крестьянских х-в (в первую очередь — демобилизованных красноармейцев) путем предоставления льготных условий отпуска сельскохозяйств. инвентаря и т. п. и облегчения налогового бремени». «Необходимо, — подчеркивает далее конференция, — энергично вовлекать малоимущие и пролетарские элементы в сельскохозяйственную кооперацию как в интересах организованной хозяйственной взаимопомощи, так и для сплочения их против возможного засилия кулацких элементов». В этом же постановлении 11 партконференции указывается на обязанность «широкой поддержки» со стороны Советской власти «всем видам кооперации», в частности и с. — х., и «самого серьезного внимания» укреплению и развитию «пролетарского земледелия» (т. е. совхозов).
Таким образом основные положения советской земельной политики, получившие чрезвычайно отчетливое выражение в «Общих началах» 1928: 1) национализация земли, 2) защита интересов бедняцко-середняцких масс крестьянства и борьба с кулачеством, 3) обеспечение максимума возможностей расширенного воспроизводства соц. сектора народного х-ва — намечались уже и в 1922 в процессе подготовки 3. к. Определяющей установкой для 3. к. было укрепление союза пролетариата с крестьянством на основе руководства рабочего класса и усиления командных высот пролетарской диктатуры (в частности — национализации земли).
Задача развития промышленности упиралась в 1921—22 в необходимость восстановления с. х-ва, создания сырьевой и продовольственной базы индустриализации страны, а восстановление с. х. — ва означало тогда поднятие преобладающего в стране основного производителя с. — х. продукции — мелкотоварного крестьянского х-ва. Без создания личной заинтересованности этого производителя в результатах своего хозяйствования необходимого перехода от потребительского к производственному типу х-ва и проч, обеспечить было нельзя. Отсюда наряду с переходом от разверстки к налогу, развертыванием экономической смычки между городом и деревней, главным образом через товарооборот, — борьба за упорядочение земельных отношений.
В условиях пролетарской национализации земли эта задача ставилась как задача обеспечения «правильного, устойчивого, присно-
