О Т Р Я Д Ъ
IV. — х и щ н ы
я.
561
ва голубей, сидѣвшихъ на зѳмлѣ, она сознательно измѣнила нданъ нанадѳнія и вѳ бросалась болѣѳ прямо на то мѣсто, гдѣ сидѣла птица, а начала теперь, дѣ^ая большой, хорошо расчитанный прыжокъ вверхъ, хватать голубя на лету своими острыми к о п я м и . «Обыкновенно кошкамъ отказываютъ въ способности привыкать къ извѣстлицамъ, принимать отъ нихъ приказанія и слушаться ихъ. Насколько это справедливо относительно домашней кошки, не станемъвдѣсьобсувдать;но что рысь вваче относится къ человѣку, достаточно доказала упомянутая мною рысь, воспитанная съ юности. Она слушалась лишь меня и голоса моего брата, обнаруживая сдержанность и послушаніѳ только по отношенію къ намъ. Если мы оба въ одинъ день уѣзжали куда-нибудь по близости, то никто не могъ обуздать Люси: горѳ тогда кашдой неосторожной курицѣ, каждой беззаботной уткѣ или гусю! При йаитупленіи темноты она взлѣзала на крышу дома, гдѣ и отдыхала, прислонясь дымовой трубѣ. Если поздно вечеромъ или ночью къ крыльцу подъѣзжалъ ^квпажъ, животное въ нѣсколько прыжковъ соскакивало съ крыши дома на крышу крыльца, если при этомъ я называлъ его по имени, то любящее меня животное 'іоспѣшно спускалось внизъ по колоннамъ и широкими, высокими прыжками бросалось мнѣ на грудь, обхватывая мою шею своими сильными передними лапами; громко мурлыкало, по-кошачьи терлось и толкало меня головою и затѣмъ Входило за нами въ комнату, чтобы расположиться на ночь на софѣ, постели или оаоло печи. Нѣсколько разъ Люси спала вмѣстѣ съ нами и разъ, лежа поиерекъ 'Чей своего хозяина, причинила ему безпокойные сны и кошмаръ. «Однажды инѣ и моему брату пришлось пробыть въ отсутствіи цѣлую нѳдѣлю. "ысь за 8X0 время стала бояться людей, безпокойно искала насъ съ громкимъ кри®омъ, оставила домъ уже на второй день и поселилась в ъ ближнемъ березовомъ ^Ьсу, при чемъ не брала пищи изъ кухни. Только ночью она возвращалась еще на свое обычное мѣсто около трубы дома. Радость ея, когда мы ночью возвратились обратно послѣ такой долгой разлуки, была безпредѣльна. Какъ молнія спустилась ова съ крыши мнѣ на шею и почти душила то моего брата, то меня своими Искренними ласками. Немедленно она вернулась къ прежнему образу жизни и Вечеромъ снова доставила всѣмъ нашимъ гостямъ рѣдкоѳ, крайне занимательное зрѣлище, вытянувшись на софѣ за спиною моей матерп, читавшей книгу, издавая Довольное мурлыканье, вѣвая или порядочно похрапывая. «Чувствр чести и стыда тоже было у нея значительно развито. Изъ оконъ Чомѣщичьяго дома я наблюдалъ оригинальную сцену, служащую подтвержденіемъ ®того. Большой прудъ стоялъ въ ноябрѣ замерзшимъ, лишь посрединѣ его была Вырублена для гусинаго стада прорубь, въ которой теперь копошилось громко Гогочущее стадо. Моя рысь смотрѣла на гусей алчнымъ взоромъ. Низко присѣвши льду, она скользя подвигалась впѳредъ, сильно виляя отъ нетерпѣнія своимъ ^востикомъ. Бдительные потомки спасителей Капитолія встревожились и вытяйули шеи при приближеніи опасности. Тогда наша любительница охоты присѣдаѳтъ какъ камень изъ пращи, кидается, разставивъ лапы, въ середину испуганнаго стада, нѳ подозрѣвая на какой обманчивой стихіи покоится желанная добыча. Вмѣсто того, чтобы каждой лапой схватить по гусю, она шлепается въ холодную воду, '1'акъ какъ всѣ птицы быстро выскочили изъ воды или нырнули. Я считалъ теперь •"усей, разсѣявшихся по гладкому, какъ зеркало, льду, погибшиии,но вмѣстѣ того, ^тобы легко овладѣть бѣдными птицами, мокрая рысь проскользнула меаду беззаіЦатными гусями, опустивъ голову, не озираясь по сторонамъ, выражая каждымъ Дваженіемъ свой стыдъ, и намного часовъспряталась въуѳднненномъмѣстѣ. Голодъ, жизнь
ЖИВОТН. БРЭНА.
Т. I .
36
