французы, чтобы отрѣзать нашъ корпусъ. Впереди корпуса шелъ Псковскій пѣхотный полкъ, за нимъ легкая № 13-й рота, потомъ Московскій полкъ, далѣе Либавскій, за нимъ наша № 12 рота, за ней Софійскій полкъ, потомъ егерскіе полки, за ними наша батарейная рота, далѣе 21-я дивизія съ своею артиллеріею, драгунскій Иркутскій полкъ и конная артиллерійская рота полковника Никитина, еще сзади сухарныя фуры и разные обозы. За полками шли патронные ящики, за артиллеріей—запасные лафеты, дроги съ запаснымъ лѣсомъ и другими необходимыми для роты принадлежностями и кузница. Долго шли мы усиленнымъ маршемъ; дорога была проселочная и дурная и проходили лѣсомъ; дождь все усиливался. Наконецъ пришли къ рѣчкѣ Виліи, переправились по бревенчатому мосту и у самаго берега остановились въ селеніи, кажется, Дунашовѣ. Фуры и обозы остались назади и долго не приходили. Тутъ приказали шести орудіямъ нашей роты стать на нѣсколько возвышенномъ берегу рѣки, надъ самымъ мостомъ, и такъ какъ тотчасъ за мостомъ былъ лѣсъ, то—зарядить, на всякій случай, орудія картечью. Какъ извѣстно, картечь неловко разряжать, а потому прикрѣпили къ ней шнуры, чтобы легче было ее вытащить, если останется безъ употребленія. Полкъ и другія орудія нашей роты расположились тутъ же, подлѣ селенія, на бивуакахъ.
Рота наша прежде долго стояла на одномъ мѣстѣ въ Уральскѣ и въ такихъ походахъ давно не бывала. Всѣ были неопытны, начиная отъ ротнаго командира до солдата. Одинъ штабсъ-капитанъ, какъ бывалый въ такихъ случаяхъ, распорядился послать за жердями, соломой и дровами. Тутъ еще вдобавокъ къ дождю поднялся сильный вѣтеръ и стало довольно свѣжо. Провіанта и фуража не было, и наши собственные запасы остались при фурахъ. Не было ни сѣна, ни овса, а для людей—ни хлѣба, ни сухарей. Послали въ селеніе чего-нибудь достать, но не нашли ничего: все было раз-
