тащено. Прошелъ слухъ, что французы напали на обозъ и захватили его. Хотя и велѣно было ротнымъ командирамъ отправить собственные обозы, но нашъ замедлилъ и бричка его со всѣмъ имуществомъ и деньгами оставалась при обозѣ; онъ ходилъ и съ горя чуть не ломалъ себѣ руки. Приходилось намъ плохо: и холодно, и голодно. Разложили передъ навѣсами отъ дождя огни и кое-какъ обсушились, но ѣсть было нечего. Къ счастію, уже подъ вечеръ прибылъ обозъ благополучно. Однакожь изъ него немного захватили французы, въ томъ числѣ нашей роты двухъ человѣкъ и двѣ подводы съ фуражомъ. Сзади обозовъ ѣхали маркитанты; когда напали французы, то они бросились бѣжать и обгонять обозы, и до того перепугались, что для облегченія побросали съ повозокъ свои припасы. Такимъ образомъ наши солдаты, ѣхавшіе съ фуражомъ, подобрали и привезли почти полный мѣшокъ окороковъ, копченыхъ колбасъ, языковъ и проч. И тутъ уже мы запировали. Во избѣжаніе, чтобы на будущее время намъ не пришлось голодать, фуражъ разложили по орудіямъ, мѣшки съ овсомъ попривязали на зарядные ящики, взяли нѣсколько мѣшковъ сухарей и помѣстили ихъ на запасные лафеты и дроги; всѣ же вообще фуры и обозы приказано было отправить впередъ корпуса.
Французы къ намъ не показались, и мы на другой день до свѣта поднялись въ походъ. Дождь не переставалъ; мы шли проселочной дорогой; дорога была дурная и грязная. Переходъ былъ тяжелый, останавливались для отдыха на самое короткое время и опять шли. Послѣ полудня погода начала разгуливаться, дождь пересталъ, и мы передъ самымъ вечеромъ остановились на ночлегъ въ полѣ. Съ одной стороны была рожь, съ другой—лугъ и трава, а вдали виднѣлись озера. Предъ походомъ мы запаслись косами, на каждыя два орудія по одной, и тутъ же ихъ пустили въ дѣло—накосили травы, сберегая малое количество оставшагося сѣна.
