Это снятіе такимъ образомъ не есть измѣненіе или вообще инобытіе, не есть снятіе нѣчто. То, въ чемъ снимается конечное, есть безконечное, какъ отрицаніе конечности; но послѣдняя уже сама есть лишь существованіе, опредѣляемое, какъ небытіе. Она есть, стало-быть, лишь отрицаніе, снимающееся въ отрицаніи. Также съ своей стороны безконечность опредѣляется, какъ отрицаніе конечности и слѣдовательно опредѣленности вообще, какъ пустая потусторонность; ея снятіе себя въ конечномъ есть возвращеніе изъ пустого бѣгства, отрицаніе потусторонности, которая есть отрицательное въ немъ самомъ.
То, что имѣется налицо, есть, стало-быть, въ обѣихъ то же самое отрицаніе отрицанія. Но послѣднее есть въ себѣ отношеніе къ себѣ самому, утвержденіе же есть возвратъ къ себѣ черезъ опосредованіе, которое есть отрицаніе отрицанія. Эти опредѣленія слѣдуетъ имѣть въ виду, какъ существенныя; второе же состоитъ въ томъ, что они въ безконечномъ прогрессѣ также положены и при томъ положены въ немъ еще не въ ихъ окончательной истинѣ.
Тѣмъ самымъ, во-первыхъ, оба, какъ безконечное, такъ и конечное, отрицаются, надъ обоими одинаково совершается восхожденіе; во-вторыхъ, они полагаются также, какъ различныя, каждое относительно другого, какъ положительныя для себя. Мы понимаемъ эти два опредѣленія сравнительно такъ, какъ мы раздѣлили черезъ сравненіе, внѣшнее сравниваніе, два способа воззрѣнія, конечный и безконечный въ ихъ взаимоотношеніи и каждый взятый для себя. Но въ безконечномъ прогрессѣ высказывается болѣе, въ немъ положена также связь различаемаго, однако ближайшимъ образомъ только еще, какъ переходъ и смѣна; нами усматривается лишь въ простой рефлексіи то, чтб ему въ дѣйствительности присуще.
Ближайшимъ образомъ отрицаніе конечнаго и безконечнаго, положенное въ безконечномъ прогрессѣ, можетъ быть понимаемо, лишь какъ простое и тѣмъ самымъ какъ внѣшнее, какъ слѣдованіе одного за другимъ. Если исходить отъ конечнаго, то совершается переходъ за границу, конечное отрицается. За симъ имѣется также налицо и другая сторона, безконечное, но въ немъ вновь возникаетъ граница; такимъ образомъ имѣется налицо выходъ за безконечное. Это двоякое снятіе положено однако отчасти вообще, лишь какъ внѣшнее возникновеніе и чередованіе моментовъ, отчасти еще не какъ одно единство; каждый изъ этихъ выходовъ еще прибавочное положеніе (Ansatz), новый актъ, такъ что они происходятъ одинъ внѣ другого. Но оно далѣе находится въ безконечномъ прогрессѣ ихъ отношенія. Оно есть, во-первыхъ, конечное; за симъ совершается выходъ изъ него, и это отрицательное или потустороннее конечнаго есть безконечное; въ третьихъ, снова совершается выходъ изъ этого отрицанія, возникаетъ новая граница, новое конечное. Таково полное, самозаключающее движеніе, приходящее къ тому, что составляло его начало; возникаетъ то же самое, отъ чего изошли, т.-е. конечное возстановляется вновь; такимъ образомъ послѣднее совпало съ самимъ собою, нашло вновь въ своемъ потустороннемъ лишь себя само.
То же самое имѣетъ мѣсто въ разсужденіи безконечнаго. Въ безконеч
Это снятие таким образом не есть изменение или вообще инобытие, не есть снятие нечто. То, в чём снимается конечное, есть бесконечное, как отрицание конечности; но последняя уже сама есть лишь существование, определяемое, как небытие. Она есть, стало быть, лишь отрицание, снимающееся в отрицании. Также с своей стороны бесконечность определяется, как отрицание конечности и следовательно определенности вообще, как пустая потусторонность; её снятие себя в конечном есть возвращение из пустого бегства, отрицание потусторонности, которая есть отрицательное в нём самом.
То, что имеется налицо, есть, стало быть, в обеих то же самое отрицание отрицания. Но последнее есть в себе отношение к себе самому, утверждение же есть возврат к себе через опосредование, которое есть отрицание отрицания. Эти определения следует иметь в виду, как существенные; второе же состоит в том, что они в бесконечном прогрессе также положены и при том положены в нём еще не в их окончательной истине.
Тем самым, во-первых, оба, как бесконечное, так и конечное, отрицаются, над обоими одинаково совершается восхождение; во-вторых, они полагаются также, как различные, каждое относительно другого, как положительные для себя. Мы понимаем эти два определения сравнительно так, как мы разделили через сравнение, внешнее сравнивание, два способа воззрения, конечный и бесконечный в их взаимоотношении и каждый взятый для себя. Но в бесконечном прогрессе высказывается более, в нём положена также связь различаемого, однако ближайшим образом только еще, как переход и смена; нами усматривается лишь в простой рефлексии то, чтб ему в действительности присуще.
Ближайшим образом отрицание конечного и бесконечного, положенное в бесконечном прогрессе, может быть понимаемо, лишь как простое и тем самым как внешнее, как следование одного за другим. Если исходить от конечного, то совершается переход за границу, конечное отрицается. За сим имеется также налицо и другая сторона, бесконечное, но в нём вновь возникает граница; таким образом имеется налицо выход за бесконечное. Это двоякое снятие положено однако отчасти вообще, лишь как внешнее возникновение и чередование моментов, отчасти еще не как одно единство; каждый из этих выходов еще прибавочное положение (Ansatz), новый акт, так что они происходят один вне другого. Но оно далее находится в бесконечном прогрессе их отношения. Оно есть, во-первых, конечное; за сим совершается выход из него, и это отрицательное или потустороннее конечного есть бесконечное; в третьих, снова совершается выход из этого отрицания, возникает новая граница, новое конечное. Таково полное, самозаключающее движение, приходящее к тому, что составляло его начало; возникает то же самое, от чего изошли, т. е. конечное восстановляется вновь; таким образом последнее совпало с самим собою, нашло вновь в своем потустороннем лишь себя само.
То же самое имеет место в рассуждении бесконечного. В бесконеч
