сущности, и въ качествѣ сознанія его ничтожества. Только тутъ, утративъ могилу своей истины, уничтоживъ самое уничтоженіе своей дѣйствительности, когда единичность сознанія явилась для него въ себѣ абсолютной сущностью, оно открываетъ ее, какъ свой новый дѣйствительный міръ, имѣющій для него интересъ въ своемъ пребываніи, какъ прежде только въ своемъ исчезаніи. Устойчивость этого міра становится для сознанія его собственной истиной и настоящимъ; оно увѣрено, что познаетъ въ немъ только себя.
Разумъ есть увѣренность сознанія въ томъ, что оно составляетъ всю реальность; такъ высказываетъ идеализмъ понятіе о немъ. Какъ сознаніе, в ы с т у-п а ю щ е е въ качествѣ разума, непосредственно имѣетъ въ себѣ эту увѣренность, такъ идеализмъ непосредственно ее высказываетъ: я есмь я, въ томъ смыслѣ, что я является моимъ предметомъ, не такъ, какъ въ самосознаніи вообще, и не такъ, какъ въ свободномъ самосознаніи, — въ первомъ только какъ пустой предметъ вообще, во второмъ только какъ предметъ, обособляющійся отъ другихъ, имѣющихъ еще значимость рядомъ съ нимъ; а такъ, что я есть мой предметъ, съ сознаніемъ небытія какого бы то ни было другого, единственный предметъ, вся реальность и все настоящее. Но не только для себя, аи въ себѣ самосознаніе составляетъ всю реальность лишь потому, что оно этой реальностью становится, или себя, какъ таковую, обнаруживаетъ. Оно обнаруживаетъ себя такъ путемъ, на которомъ сначала, въ діалектическомъ движеніи мнѣнія, восприниманія и разсудка, инобытіе исчезаетъ, какъ бытіе въ себѣ, а затѣмъ въ движеніи черезъ самостоятельность сознанія, черезъ господство и рабство, черезъ идею свободы, скептическое освобожденіе и борьбу за абсолютное освобожденіе раздвоеннаго въ себѣ сознанія, инобытіе, поскольку оно существуетъ для сознанія, исчезаетъ и для него самого. Двѣ стороны выступили одна вслѣдъ за другою, — въ одной сущность или истинное обладало для сознанія опредѣленностью бытія, въ другой сущность или истинное обладало опредѣленностью быть только для сознанія. Но обѣ свелись къ одной истинѣ, состоящей въ томъ, что сущее пли бытіе въ себѣ есть только при условіи, что оно есть для сознанія, а то, что есть для него, есть также и въ себѣ. Сознаніе, составляющее эту истину, непосредственно выступая какъ разумъ, уже оставило за собою этотъ иуть и забыло о немъ; или иначе: этотъ непосредственно . выступающій разумъ является только какъ достовѣрность этой истины. Разумъ, такимъ образомъ, только увѣряетъ, что онъ составляетъ всю реальность, но самъ этого не понимаетъ, потому что забытый пройденный путь и есть пониманіе этого непосредственно выраженнаго утвержденія. И точно такъ же тому, кто не прошелъ этого пути, непонятно это утвержденіе, если онъ слышитъ его въ такой чистой формѣ, но въ формѣ конкретной онъ самъ осуществляетъ его.
Идеализмъ, не Изображающій этого пути, а начинающій съ такого утвержденія, является поэтому тоже чистымъ увѣреніемъ, которое ни само себя не понимаетъ, пи другимъ не можетъ сдѣлать себя понятнымъ. Онъ высказываетъ непосредственную достовѣрность, которой противостоятъ другія непосредственныя достовѣрности, исчезающія только на изображенномъ пути. Поэтому рядомъ съ утвержденіемъ этой достовѣрности, съ равнымъ правомъ, становятся и утвер
сущности, и в качестве сознания его ничтожества. Только тут, утратив могилу своей истины, уничтожив самое уничтожение своей действительности, когда единичность сознания явилась для него в себе абсолютной сущностью, оно открывает ее, как свой новый действительный мир, имеющий для него интерес в своем пребывании, как прежде только в своем исчезании. Устойчивость этого мира становится для сознания его собственной истиной и настоящим; оно уверено, что познает в нём только себя.
Разум есть уверенность сознания в том, что оно составляет всю реальность; так высказывает идеализм понятие о нём. Как сознание, в ы с т у-п а ю щ е е в качестве разума, непосредственно имеет в себе эту уверенность, так идеализм непосредственно ее высказывает: я есмь я, в том смысле, что я является моим предметом, не так, как в самосознании вообще, и не так, как в свободном самосознании, — в первом только как пустой предмет вообще, во втором только как предмет, обособляющийся от других, имеющих еще значимость рядом с ним; а так, что я есть мой предмет, с сознанием небытия какого бы то ни было другого, единственный предмет, вся реальность и всё настоящее. Но не только для себя, аи в себе самосознание составляет всю реальность лишь потому, что оно этой реальностью становится, или себя, как таковую, обнаруживает. Оно обнаруживает себя так путем, на котором сначала, в диалектическом движении мнения, воспринимания и рассудка, инобытие исчезает, как бытие в себе, а затем в движении через самостоятельность сознания, через господство и рабство, через идею свободы, скептическое освобождение и борьбу за абсолютное освобождение раздвоенного в себе сознания, инобытие, поскольку оно существует для сознания, исчезает и для него самого. Две стороны выступили одна вслед за другою, — в одной сущность или истинное обладало для сознания определенностью бытия, в другой сущность или истинное обладало определенностью быть только для сознания. Но обе свелись к одной истине, состоящей в том, что сущее пли бытие в себе есть только при условии, что оно есть для сознания, а то, что есть для него, есть также и в себе. Сознание, составляющее эту истину, непосредственно выступая как разум, уже оставило за собою этот иуть и забыло о нём; или иначе: этот непосредственно . выступающий разум является только как достоверность этой истины. Разум, таким образом, только уверяет, что он составляет всю реальность, но сам этого не понимает, потому что забытый пройденный путь и есть понимание этого непосредственно выраженного утверждения. И точно так же тому, кто не прошел этого пути, непонятно это утверждение, если он слышит его в такой чистой форме, но в форме конкретной он сам осуществляет его.
Идеализм, не Изображающий этого пути, а начинающий с такого утверждения, является поэтому тоже чистым уверением, которое ни само себя не понимает, пи другим не может сделать себя понятным. Он высказывает непосредственную достоверность, которой противостоят другие непосредственные достоверности, исчезающие только на изображенном пути. Поэтому рядом с утверждением этой достоверности, с равным правом, становятся и утвер
