Вопросъ о происхожденіи «Пѣсни о Нибелунгахъ» — поэмы, занимающей первое мѣсто между національными эпическими произведеніями христіанской Европы — до-сихъ-поръ остаётся спорнымъ. Долгое время считалась неопровержимою теорія учонаго Лахмана, что «Нибелунги» образовались изъ двадцати самостоятельныхъ пѣсень, принадлежавшихъ такому-же количеству авторовъ, и что эти пѣсни затѣмъ были дополнены и соединены въ одно цѣлое какимъ-нибудь неизвѣстнымъ писателемъ. Теорію эту сильно поколебалъ Гольцманъ. Основываясь на другомъ манускриптѣ поэмы, онъ привёлъ весьма наглядныя доказательства тому, что «Нибелунги» въ настоящемъ ихъ видѣ — ничто иное, какъ весьма расширенная и отчасти переработанная форма древнѣйшаго, потомъ потерявшагося стихотворенія, авторомъ котораго Гольцманъ признавалъ нѣкоего Конрада, писца Пассаускаго епископа Пильгрима, на котораго указывается даже въ «Плачѣ», служащемъ по содержанію какъ-бы продолженіемъ или окончаніемъ «Нибелунговъ», но написанномъ несомнѣнно гораздо раньше (около 990 года). Между послѣдователями Лахмана и Гольцмана возникла ожесточённая борьба, продолжающаяся до сего времени. Не вдаваясь здѣсь въ разрѣшеніе этого вопроса, упомянемъ объ остроумномъ замѣчаніи одного изъ лучшихъ нѣмецкихъ критиковъ, что какъ Страсбургскій соборъ не могъ быть произвольно составленъ изъ разныхъ частей подмастерьями и учениками, точно также «Пѣсня о Нибелунгахъ» не могла возникнуть безъ творчества одного художника, положившаго фундаментъ всему зданію и начертавшаго подробный его планъ.
Время появленія «Нибелунговъ» въ томъ видѣ, въ какомъ эта поэма дошла до насъ, относятъ къ самому началу XIII столѣтія. Содержаніе ея заключается въ слѣдующемъ:
Красавицѣ Кримгальдѣ, сестрѣ бургундскихъ королей Гунтера, Гернота и Гизельгера, приснилось, что два орла терзаютъ на части вскормлённаго ею сокола. Она разсказываетъ про этотъ сонъ своей матери Утѣ, a та объясняетъ его какъ зловѣщее предзнаменованіе: что Кримгильда выйдетъ замужъ и мужъ ея погибнетъ отъ руки убійцы. Въ это самое время молодой Зигфридъ, играющій важную роль уже въ скандинавской «Эддѣ», сынъ короля Зигмунда Нидерландскаго, привлечённый молвою о необыкновенной красотѣ и нравственныхъ достоинствахъ Кримгильды, отправляется въ Вормсъ. Съ блестящею свитою приближается онъ ко дворцу Гунтера, но никто не узнаётъ его, кромѣ стараго воина Гагена. За-то этотъ послѣдній тотчасъ же разсказываетъ о предшествовавшихъ доблестныхъ подвигахъ пріѣзжаго, о томъ, какъ онъ побѣдилъ нибелунговъ, подданныхъ короля Нибелунга, и отнялъ ихъ сокровище (Nibelungenhort), какъ сорвалъ съ короля карликовъ Альбериха его шапку-невидимку, какъ убилъ страшнаго дракона и, окунувшись въ его кровь, покрылся роговой оболочкой, отчего и получилъ названіе «рогового Зитфрида», и т. п. Доблестнаго героя принимаютъ съ большими почестями. Скоро послѣ того бургундцы вступаютъ въ войну съ саксонцами; Зигфридъ принимаетъ въ ней участіе, одерживаетъ нѣсколько блистательныхъ побѣдъ и съ тріумфомъ возвращается въ Вормсъ. Только теперь впервые видитъ онъ Кримгильду, влюбляется въ неё и становится въ ряды искателей ея руки. Между-тѣмъ король Гунтеръ начинаетъ свататься за молодую героиню Брунгильду, которая каждому, выступающему въ качествѣ ея жениха, предлагаетъ, въ видѣ
