XXXI. Къ П. М. Третьякову.
Милостивый государь Павель Михайловичъ. Я очень сожалѣю, что положение мое заставляетъ начать письмо просьбою о деньгахъ за картину: «Майская ночь». Поступая по справедливости, мнѣ бы слѣдовало ограничиться полученіемъ, пока, 1,200 рублей, оставляя 300 рублей до окончанія мною портрета Кольцова, и потому предоставляю это вашему благоусмотрѣнію. Что касается нашего разговора о передвиженій картинъ внутрь Россіи, то, послѣ разговора съ Николаеъ Николаевичемъ Ге, я убѣдился въ томъ, что мы едва ли на первый разъ и предпримемъ дѣло въ такихъ широкихъ размѣрахъ, а всего вѣроятнѣе ограничимся Москвою и Петербургомъ. Если же, сверхъ ожиданія, дѣло приметъ оборотъ въ пользу передвиженія дальнѣйшаго, то я впередъ соглашаюсь на ваше рѣшеніе, и дальнѣйшая судьба картины будетъ уже зависать отъ вашей воли — дать ее или нѣтъ.
Примите мое искреннее и глубокое уваженіе.
XXXII. Къ Ѳ. А. Васильеву.
Дорогой мой Федоръ Александровичъ. 6-го декабря! Вотъ уже сколько времени миновало. Боюсь я, что мы съ вами долго не увидимся, и боюсь потому, что, какъ я замѣтилъ, всѣ близкie по мыслямъ люди, вслѣдствие разнообразныхъ условiй своей жизни и живя врозь, сохраняють только идеальное согласcie, а на практикѣ, при ближайшемъ сравненіи прошлаго съ настоящимъ, оказываются такими же далекими, какъ и совершенно носторонніе между собой... Но что ужъ тутъ горевать, дай то Богъ, чтобы Вы поправились, а тамъ пусть будетъ что будетъ, лишь бы искусство было не въ покоѣ. Передавалъ я Григоровичу все, что вы писали; онъ, по обыкновенію, замахалъ и руками и ногами, но только ему нужно напоминать, ия ему напоминаю. Что касается вашихъ домашнихъ обстоятельствъ, то слухи есть, что молодой человѣкъ, которому оставлена по ошибкѣ довѣренность что-то тамъ натворилъ и будто бы многихъ вещей не оказывается, и, къ сожалѣнію, Нецвѣтаевъ, не имѣя довѣренности, ничего предпринять не въ силахъ, а такъ и горитъ, и надо полагать, что онъ бы управился. Ну, да это пока вещь поправимая, если только Недвѣтаевъ скоро вступить въ права управляющаго. А потому я спокоенъ: мнѣ онъ говорилъ, что вы уже выслали или высылаете довѣренность.
