обще не слыхалъ (вотъ вамъ!). Скорѣе на лицахъ, на которыхъ черти горохъ молотятъ, было какое-то недоумѣніе, какъ имъ отнестись къ явленію? Они съ комическимъ безпокойствомъ приставали ко всякому, и просили разъяснить, что дескать сіе? Ни одной стороны традиціонной въ картинѣ нѣтъ, ни одного патентованнаго эффекта, т. е. такого, о которомъ всѣ мнѣнія согласны, и что мозги утруждать нечего. Вещь хороша, конечно, если въ ней есть то-то и то-то, а туть — картина сѣренькая, почти туманная, что-то какъ будто скучное. Чортъ его знаетъ, поди разбирай. Нѣкоторые находили, что все-таки это не то, что «Зима», однако-жъ при этомъ такъ выходило, что Васильевъ не сдѣлалъ шага и назадъ. Словомъ, конецъ съ началомъ не сходился, а вѣдь согласитесь, что такое положеніе прочности мнѣнія не способствуетъ. Для всѣхъ было несомнѣнно, что когда поставили вещи ваши, т. е. вашу и Шишкина, то премія опредѣлилась, и опредѣлилась до такой степени, что между этими двумя вещами и другими присланными на конкурсъ не было даже никакого перехода — точно пропасть, и точно только двѣ вещи и прислано. Только немногіе, простые и не заинтересованные въ этой полемикѣ люди, люди съ чувствомъ, умомъ и художественнымъ развитіемъ, выражали непритворное удовольствіе; а нѣкоторые художники только руками разводили и говорили приблизительно слѣдующее: прошлогодняя «Зима» породила уже новыхъ зимнихъ пейзажистовъ, на ту же тему, а эта вещь окончательно собьетъ ихъ съ толку. Этому ужъ и подражать нельзя, нельзя и подозрѣвать о существованій такого пейзажа, не имѣя дара Божьяго.
Словомъ, на новой дорогѣ всегда мало проѣзжихъ, хотя бы она была и кратчайшая, и пройдеть не мало времени, пока всѣ убѣдятся, что именно эта дорога уже давно была необходима. Это то, что говорять. Я вообще мало и неохотно объ вашей вещи говорилъ, потому что я не видѣлъ необходимости ее защищать: она сама за себя говорить, и потому былъ спокоенъ. Съ тѣхъ поръ, какъ я ее получилъ, прошло три недѣли, я ее уже знаю, и мнѣніе мое первоначальное ни на волосъ не изменилось, а въ томъ возрастѣ, въ которомъ я нахожусь, какъ-то мнѣнія не очень уступають внѣшнимъ давленіямъ. Объ своей вещи еще я могу сегодня подумать одно, а завтра другое, но чужія для меня то же, что книга: прочелъ и понялъ или не понялъ, а ужъ заключеніе выливается въ опредѣленныя формы. Не могу только не выразить своего сожалѣнія о той глупости, съ которою составляются премій: 1-я — 1000 руб., а 2-я осталась 200 р. Это такое невозможное разстояніе, что въ данном случаѣ это было настолько очевидно, что нѣкоторые, чтобы избѣжать комизма, предлагали преміи раздѣлить пополамъ. Я не былъ въ числѣ жюри и не знало подлинно, какъ это происходило, но что это происходило — это вѣрно. Я сожалѣю теперь, что на
