рию и практику современным, революционным, коммунистическим содержанием; если столь же глубокий переворот произведен ею в той широкой области просветительной работы, которая именовалась некогда внешкольным образованием, а сейчас именуется политпросветработой, — то необходимо со всей определенностью констатировать, что менее всего эта идеологическая революция отразилась до сего времени на теории библиотечного дела. И если те или иные методические новшества и внесены революционной эпохой в область библиотечной практики, то их теоретическое обоснование почти совершенно отсутствует. В области библиотечной идеологии у нас попрежнему господствуют обветшалые, далекие от задач, от духа революционной современности воззрения и теории дореволюционной эпохи.
Две-три „солидных“ книги по вопросам библиотечного дела, написанных в дореволюционные времена, да несколько брошюр и статей, появившихся за последние годы, — вот в сущности весь теоретический фундамент библиотечного дела в России. Попыток приложения марксистской теории к разработке вопросов библиотечной работы, попыток переоценки библиотечных ценностей при свете революционного, коммунистического мировоззрения у нас почти нет, либо они весьма случайны, беглы и поверхностны. А между тем, за годы революции, в различных концах России отдельными передовыми библиотекарями накоплялся совершенно новый опыт библиотечной работы, производилась фактическая переоценка старых принципов, старых правил и методов работы. Собрать этот новый опыт работы революционной библиотеки, обобщить его и теоретически осмыслить—является насущной задачей сегодняшнего дня.
Осуществление этой работы явится одной из важнейших задач нашего журнала, который должен стать прежде всего органом революционной библиотечной мысли.
В то же время встает перед нами и другая, столь же неотложная задача. На-ряду с разработкой новой библиотечной идеологии нужно воспитать нового, революционного библиотекаря, прочно связанного с рабочим классом, с революцией, отчетливо разбирающегося в современных событиях, умеющего