Вот — молодой крестьянин, сапожник. До проведения библиотекой „Дня книги“ [1] не имел определенной физиономии. Очень долго не пользовался книгами библиотеки. Было, однако, известно, что имеет свои книги и пишет стихи. Много читал. Потом стал брать книги в библиотеке, но жаловался на бессистемность чтения; обрадовался систематическому каталогу. При проведении „Дня книги“ втянулся в работу и много спустя говорил: „Я сам себе удивляюсь: раньше ничто не интересовало, а теперь так и влечет... И знаю, что участвую в общественной работе... так бы всю жизнь и отдал, только бы и работал!“ Поступил в Комсомол. Недоволен его местной „безыдейностью“. Потребовал „Политграмоту“, „Русскую историю“ М. Покровского.
Другой молодой крестьянин, земледелец, интересуется Реклю, Рубакиным, Фламмарионом. Утверждает, что лучшие книги, которые достойны записи на красной доске, это — „В огне“ Барбюсса и „Севастополь“ Лукашевич (его собственная книга, над которой он плакал).
Девушки почти не в состоянии выйти из круга беллетристики. Любимые книги — „Дворянское гнездо“ Тургенева и „Буря в стоячих водах“ Пазухина, слабее — „Обрыв“ Гончарова. Прибегали спросить „Скрягу Скрудж“ Диккенса, потому что видели в театре и не поняли. Только одна девушка—крестьянка прочитала „Бодрую жизнь“ Шацких и нашла это интересным и понятным.
Зрелые крестьяне интересуются сельским хозяйством и историческим романом, хорошим, большим.
Двое крестьян применяют руководства на практике, делая опыты на своих небольших огородах и пчельнике.
Есть еще читатели, любящие только приключения — Дюма, Майн-Рида, но и они в нёкоторых случаях переходят на другое. Есть философы, аналитики, политико-экономы, исследователи религии, но все это — единицы. В большинстве не долюбливают общественные науки, к умственному напряжению не привыкли. В менее грамотной массе наблюдается именно эта самая отсталость в умственном отношении и в то же время неудовлетворенность теми вещами, которые не требуют никакого умственного напряжения. Нужна какая-то новая книга, отвечающая всем запросам и глубинам человеческого духа и одновременно не чуждая по складу мыслей простому читателю.
(Мамоновская б-ка Московск. у.).
Практика наших библиотечных объединений показывает подчас довольно пеструю картину заданий, которые ставятся библиотекарями перед собою. Оцно из оригинальных начинаний пытались — и не без успеха — ми- нувшею зимою осуществить самарские работники: они образовали при губерн-
- ↑ См. в первом библиотечном сборнике Главполитпросвета (М., 1923) ст. т. Казакевича: „День книги“ в Московском уезде“ — Ред.