ствие — это следует, а затем, я говорю, можно было бы принять другую меру, если вам угодно сделать ему облегчение». Это место… — я никогда не был там, где теперь нахожусь, не видал этих камер, но представлял себе, что это нечто отвратительное. И вот я передал, что может быть — дать ему помещение получше, а затем дать ему право ходить гулять в крепости, но не выходить из крепости. Тогда государь говорит: «Вы думаете, это возможно?» — Я говорю: «По крайней мере, государь, это будет тихо, без всяких скандалов. Вы сделаете облегчение, а между тем скандала не поднимут». — «Ну, говорит, съездите к Никитину». Вот, почему я был у Никитина.
Председатель. — Меня интересует ваше отношение.
Протопопов. — Ничего из этого не вышло. Была принята другая мера, помимо меня.
Председатель. — Домашний арест. Но какие же были отношения между ним и вами?
Протопопов. — Совершенно никаких, — здравствуйте и прощайте, — когда я его встречал после суда, когда он свалился.
Председатель. — После какого суда?
Протопопов. — Т.-е. не суда, а следствия. Когда начали следствие, я долго его не видел.
Председатель. — Ну, а отношения между Сухомлиновой и вами?
Протопопов. — Я не ошибусь, если скажу, что она вряд ли меня любит. Она меня не любит, и я ее не люблю. Она у меня была очень мало, она два раза приезжала с просьбой. Она человек очень сильной воли и большого ума.
Председатель. — Вы были с ней в переписке?
Протопопов. — Она мне писала несколько просьб.
Председатель. — Вас не Распутин свел с ней?
Протопопов. — Нет, я знал Сухомлинова министром.
Председатель. — А не сблизились вы несколько под влиянием Распутина или через посредство Распутина?
Протопопов. — Нет.
Председатель. — Я прочту письмо: «Глубокоуважаемый Александр Дмитриевич, ради бога простите за назойливость, прилагаю записку о том жандармском ротмистре, о котором я уже просила…» (читает. Вот здесь останавливает внимание. Вы знаете, что Сухомлинов в тот момент, когда писалось это письмо, был человеком, к которому было предъявлено обвинение по 108 ст., и автору этого письма тоже было предъявлено обвинение по той же 108 ст. (кажется, я не ошибаюсь)?
Протопопов. — Я этого не знал.
Председатель. — Теперь невольно возникает вопрос: значит, эти два лица нашему русскому министру внутренних дел пишут — «наши сердечные поздравления», да еще — «с тремя последними выступлениями». Тут есть как будто некоторая неловкость.
