Страница:Спасович Мицкевич.pdf/81

фельдъегеремъ въ Москву, Пушкинъ предсталъ, безъ перемѣны костюма, въ дорожномъ платьѣ, передъ императоромъ Николаемъ; когда сей послѣдній милостиво разрѣшилъ ему жить гдѣ угодно и писать и изъявилъ свою волю быть его цензоромъ, положеніе Пушкина, какъ поэта, стало несравненно труднѣе, нравственно отвѣтственнѣе и несвободнѣе; то было положеніе птички, заключенной въ просторной золоченой клѣткѣ. Не подлежитъ сомнѣнію, что условiя того времени становились съ каждымъ годомъ неблагоприятнѣе для писателей. Жизнь общественная въ России отличалась крайне своеобразнымъ ритмомъ; она совершалась внезапными скачками, которые отдѣляются длинными промежутками застоя. Если бы хотѣли изобразить графически волны этого движенія, то оказалось бы, что каждая волна подымается почти перпендикулярно, но опускается потомъ по длинной наклонной линии. Тотчасъ послѣ вѣнскаго конгресса 1815 г. обрисовалась реакція, когда колеблющійся духъ россійскаго Агамемнона сильно обезпокоенъ былъ распространеніемъ либеральныхъ идей, точно заразною болѣзнью, проникающею къ намъ изъ западной Европы, и зарожденіемъ тайныхъ обществъ. Реакція, которую круто повели сначала обскуранты и мистики, стала, послѣ вступления на престолъ императора Николая, хладнокровнѣе, осмотрительнѣе, систематичнѣе, получила характеръ болѣе правительственный и полицейскій. Правительство во все вмѣшивалось, обязывало преподавать предметы на кабедрахъ въ извѣстномъ духѣ, покровительствовало извѣстнымъ направленіямъ въ литературѣ и искусствѣ, или преслѣдовало ихъ, или приказывало замолчать расходившимся и полемизирующимъ противникамъ. Оно требовало, чтобы самый патріотизмъ соблюдалъ мѣру и не выходилъ изъ надлежащихъ, по усмотрѣнію власти, границъ. Дѣйствіе правительства не вызывало, въ теченіе весьма долгаго, времени, никакаго противодѣйствія со стороны народной интеллигенціи. Среди дремоты и всеобщаго мертвеннаго застоя выси-