ками мѣсящую тѣсто; въ этихъ тѣлодвиженіяхъ нельзя было не увидать сходства съ игравшею. Мать моя безъ малѣйшей улыбки старалась не глядѣть на проказника.
Въ домѣ Мансуровыхъ, кромѣ свадьбы, случились и похороны: скончался ученый отшельникъ Александръ Михайловичъ давшій вольную своему крѣпостному слугѣ Сергѣю Мартынову и завѣщавшій ему весь свой гардеробъ. Вѣроятно, хорошая слава трезваго и усерднаго Сергѣя Мартыновича побудила отца нанять его въ качествѣ дядьки при мнѣ.
Я давно уже спалъ на кровати въ классной, и новый мой дядька на ночь, подобно остальной прислугѣ, приносилъ свой войлокъ и подушку и разстилалъ его на полъ.
Мнѣ хорошо памятна зима 30 года тѣмъ, что по распоряженію отца по обѣимъ сторонамъ дороги, проходившей чрезъ усадьбу, разложены были день и ночь курившіяся навозныя кучи. Толковали, что это предохранительное средство отъ холеры, отъ которой много погибаетъ народу. Но лично я не помню, чтобы видѣлъ такое множество похоронъ, какое мнѣ позднѣе пришлось видѣть въ Малороссіи въ 48 году.
Однажды, лежа въ кроваткѣ въ зимнюю, лунную ночь, я услыхалъ, какъ изъ гостиной тихо отворилась дверь въ классную, и хотя говорили шепотомъ, тотчасъ же узналъ голосъ буфетчика Павла Тимоѳеевича.
— Мартынычъ! а Мартынычъ! ты спишь?
— А? что такое, братецъ ты мой?
— Вставай, иди въ людскую! Оказія, братецъ ты мой! Холеру поймали!
Покуда Сергѣй Мартыновичъ собирался и надѣвалъ сапоги, Павелъ продолжалъ:
— У колодца поймали; пузырьки на ней нашли, что ядъ то народу подливаетъ. Старая такая, худощавая, страсть поглядѣть! Сидитъ, крестится и чудно какъ то говоритъ: „я восточная“.
Черезъ полчаса Сергѣй Мартыновичъ снова улегся. Поутру мы узнали, что „холеру“ сдали сотскому для отправки въ городъ. Въ скорости разъяснилось, что мнимая холера была запоздавшая прохожая богомолка Анна Ивановна, недавно принявшая православіе и нашедшая пріютъ у добро-
