Катерина Матвѣевна.
Прощайте, я иду писать письмо Ивану Михайловичу. Я не хочу его видѣть, я письменно выражу ему все.
Есть еще одно скверное обстоятельство, я взялъ 30 рублей денегъ впередъ.
У меня нѣтъ 30 рублей, но я напишу, что предоставляю ему вычесть ихъ изъ продажи моихъ земель.
Безъ сомнѣнія дѣло, которое мы затѣваемъ, такъ важно, что эти соображенія могутъ быть отстранены. Наша цѣль оправдываетъ средства.
Позвольте вамъ сказать: я не упитанный барченокъ, а человѣкъ, постигающій свое призваніе также, какъ и вы. — Вы очень напрасно такъ думаете.
Я говорилъ вообще, не относя ничего къ вамъ.
И неблагородно, даже скверно! А я пришелъ сказать вамъ, что я самъ не хочу оставаться въ этомъ домѣ. Я вдумался въ свое положеніе и убѣдился, что семья есть главная преграда для развитія индивидуальности; отецъ посылаетъ меня опять въ гимназію, а я убѣдился, что сталъ выше всѣхъ преподавателей по своему развитію. Я сейчасъ читалъ Бокля. Онъ это самое говоритъ. Я поѣду въ Москву.
Вы учините скандалъ, больше ничего. Васъ не пустятъ.
Я не ребенокъ уже. Я говорилъ съ отцомъ. Онъ требуетъ, чтобъ я оставался въ гимназіи, а я не хочу и поѣду одинъ въ Москву.
Петръ Ивановичъ, вы произведете только велюю путаницу и болѣе никакого... васъ нельзя взять.
Я слышалъ вашъ разговоръ. Я хочу ѣхать съ вами въ комуну и буду заниматься естественными науками. Мнѣ невыносимъ гнетъ отцовской власти.