Карл-Генрих Купфер, коллежский советник, доктор философии и профессор чистой математики в Лицее Князя Безбородко в 1835 и 1836 годах, родился в 1790 году. Отец его был купцом в Митаве. Служебное поприще свое Купфер начал в Дерптском университете, куда в сентябре 1820 года был определен приват-доцентом. В декабре того же года он поступил учителем математических наук в Ревельскую губернскую гимназию, где в 1829 году пожалован в надворные, а в 1833 — в коллежские советники. Занимая эту должность, Купфер издавал «Математический журнал» едва ли не первый на русском языке и «Геометрические Задачи»; сверх того напечатал на немецком языке «Алгебру». В Лицей Князя Безбородко он переведен был 19-го сентября 1835 года профессором чистой математики. Не ограничиваясь лекциями по этой кафедре, Купфер, в продолжение службы своей в Лицее, преподавал по поручению начальства, в первом курсе — минералогию и в состоявших при Лицее пятом и шестом математических классах низшие части математики, а сверх того временно, в шестом классе, географию. При обширных и глубоких познаниях в науках математических, Купфер был не по силам нам, своим слушателям, плохо приготовленным к пониманию высших отделов чистой математики, назначенных к преподаванию в Лицее. К этому, с другой стороны, присоединилось еще затруднение для самого Купфера — читать лекции на русском языке, к чему он не мог сделать привычки в Ревельской гимназии, где преподавание производилось на немецком языке. От этих двух причин успехи наши у Купфера были вообще неудовлетворительны и слушатели предпочитали свободные, бойкие и ближе приноровленные к нашим познаниям лекции К. А. Будзынского, профессора по кафедре прикладной математики. Тем не менее однако же благородная личность Купфера осталась глубоко запечатленной в наших воспоминаниях. Как ни мало мы были развиты, умели однако же понять и оценить его безграничную любовь к науке, его высокие нравственные правила, так как он действительно осуществлял собою идеал ученого, всею душою преданного своему делу. Домашние заботы были предоставлены его почтенной супруге: сам же он жил наукою и для науки. Свободное от служебных занятий время посвящалось разным научным исследованиям и переписке с учеными по предметам любимых занятий профессора. Даже во время прогулок мы видели его не иначе, как погруженным в размышление до-того, что всё внешнее, вкруг его происходящее, как бы не существовало для него и только невольное, прерывистое движение губ и рук обличало усиленную работу мысли. С другой стороны, спокойный, ровный характер, достойный истинного мудреца, добродушие, строгое беспристрастие, в соединении с редким бескорыстием, наконец самое совестливое исполнение своих обязанностей, приобрели ему общую любовь и неограниченное уважение слушателей. Это в особенности обнаружилось по кончине Купфера, которой предшествовали обстоятельства, заслуживающие особого воспоминания. Во время пожара в зданиях Лицея, в 1836 году, основная библиотека была приведена в беспорядок. В июне 1837 года лицейское начальство поручило Купферу привести её вновь в систему и устройство. Он занялся этим делом, как свидетельствует формулярный его список, с редким усердием и ревностью. Несколько человек студентов помогали ему в этих занятиях. Наступила зима 1837 года, причём залы, где хранилась библиотека, оставались нетоплеными; занимаясь там ежедневно по нескольку часов, Купфер простудился, получил горячку, от которой 11-го января 1838 года и умер, запечатлев смертью своею истинно примерное исполнение обязанностей своих. Так как покойный был лютеранин, то, в ожидании прибытия пастора для погребения, его тело оставалось в доме более десяти дней. Всё это время студенты постоянно дежурили при гробе его, а в день погребения сделали денежную подписку, на которую был нанят оркестр, сопровождавший тело в шествии к месту вечного покоя. Над могилою один из студентов сказал речь, которая, отзываясь молодостью произносившего её, была однако же верным отголоском чувств искренней любви и уважения к усопшему всех студентов Лицея.