Подниметъ мой покровъ, тому присуждено…“ —
„Что?“ — „Истину узрѣть.“ — „Значенье словъ темно́;
Въ нихъ смыслъ таинственный. Запретнаго покрова
Не поднималъ ты?“ — „Нѣтъ! и искушенья злова
35 Не вѣдалъ умъ.“ — „Дивлюсь! О, еслибъ точно я
Былъ имъ лишь отдѣленъ отъ цѣли бытія —
Отъ Истины!..“ — „Мой сынъ!“ прервалъ его сурово
Наставникъ: „преступить божественное слово
Не трудно. Долго ли завѣсу приподнять?
40 Но каково душѣ себя преступной знать?“
Изъ храма юноша, печальный и угрюмой
Пришелъ домой. Душа одной тревожной думой
Была полна, и сонъ отъ глазъ его бѣжалъ.
Въ жару метался онъ на ложѣ и стеналъ.
45 Ужь было за полночь, какъ шаткими стопами
Пошелъ ко храму онъ. Цѣпляяся руками
За камни, на окно вскарабкался; съ окна
Спустился въ темный храмъ, и вотъ — предъ нимъ она,
Ротонда дивная, гдѣ цѣль его исканья.
50 Повсюду мертвое, могильное молчанье;
Порой лишь смутный гулъ изъ склеповъ отвѣчалъ
На робкіе шаги. Повсюду мракъ лежалъ,
И только блѣдное сребристое мерцанье
