нѣйшую, другую горестнѣйшую, находимъ, что мы всѣ желаемъ себѣ удовольствія; огорченія же не избираемъ и не желаемъ; удовольствіе для насъ лучше, нежели ничего; но отъ горести мы всѣ желаемъ избавиться; далѣе, мы ищемъ меньшаго огорченія съ большимъ удовольствіемъ, и не желаемъ меньшаго удовольствія съ большимъ огорченіемъ. Не льзя утвердительно сказать, изберемъ ли мы половину одного на половину другаго. Чтобъ опредѣлить къ выбору чего либо нашу волю, или оставить ее въ нерѣшимости, все зависитъ отъ того, какъ многочисленны, велики и сильны удовольствія или огорченія, или отъ равенства ихъ. Таковъ необходимый порядокъ вещей; мы избираемъ ту жизнь, въ которой есть удовольствія и горести въ высокой степени и силѣ, но сумма первыхъ превосходнѣе; противнаго сему не желаемъ. Не желаемъ и такой жизни, въ которой все низко, мало, тихо, и притомъ сумма огорченій превышаетъ; мы ищемъ противнаго. Наконецъ то состояніе, въ которомъ все находится въ равновѣсіи, лучше того, въ которомъ преобладаютъ страданія: мы ищемъ пріятнаго и бѣгаемъ того, что преимущественно возбуждаетъ насъ къ огорченію.
Въ сихъ границахъ необходимо заключаются всѣ образы жизни; намъ остается только наблюдать, къ какой изъ нихъ наша
нейшую, другую горестнейшую, находим, что мы все желаем себе удовольствия; огорчения же не избираем и не желаем; удовольствие для нас лучше, нежели ничего; но от горести мы все желаем избавиться; далее, мы ищем меньшего огорчения с большим удовольствием, и не желаем меньшего удовольствия с большим огорчением. Нельзя утвердительно сказать, изберем ли мы половину одного на половину другого. Чтоб определить к выбору чего-либо нашу волю или оставить ее в нерешимости, всё зависит от того, как многочисленны, велики и сильны удовольствия или огорчения, или от равенства их. Таков необходимый порядок вещей; мы избираем ту жизнь, в которой есть удовольствия и горести в высокой степени и силе, но сумма первых превосходнее; противного сему не желаем. Не желаем и такой жизни, в которой всё низко, мало, тихо, и притом сумма огорчений превышает; мы ищем противного. Наконец, то состояние, в котором всё находится в равновесии, лучше того, в котором преобладают страдания: мы ищем приятного и бегаем того, что преимущественно возбуждает нас к огорчению.
В сих границах необходимо заключаются все образы жизни; нам остается только наблюдать, к какой из них наша
