Изредка мимо нас, вниз по течению, пробегают сербские пароходики.
Мы их приветствуем громкими криками.
Наконец!
Типичный восточный городишко, беленький и с парой минаретов. От него через Дунай протянулся длинный, легкий, ажурный мост.
Утро немного туманное, перламутровое, и на фоне бледно-голубой реки и лиловатого неба тяжело и черно рисуются наши канонерки, идущие одна за другой куда-то вверх.
Пристани запружены народом и войсками.
Пока разгружаются прибывшие ночью баржи, мы обречены на томительное ожидание.
С берега слышны звуки оркестра — это румыны приветствуют наши высадившиеся войска.
Шумные улицы. Пахнет кофе, бараниной и еще чем-то пряным.
Пестрят восточные костюмы молдаван, фески турок, яркие ткани торговок. Продают восточные сладости.
Все кафе наполнены румынскими солдатами и офицерами. На русских они смотрят с любопытством и задают вопросы о боях с немцами, о наших успехах в Галиции и о войне вообще.
Вход в кафе румынским солдатам не запрещен, и можно наблюдать группы наших и румынских солдат за чашкой кофе, обменивающихся между собой мнениями с помощью жестов или подмигивания.
II
Это было не так давно, в период, когда на нашу дунайскую армию совершенно неожиданно обрушился превосходящими силами Макензен. Двое суток мы грудью сдерживали натиск все прибывавших и прибывавших колонн противника и наконец принуждены были отойти.
Я пишу «мы» и имею на это полное право. Первая и наиболее острая атака противника была произведена именно на участок, который прикрывала батареями наша бригада. Это было нечто из ряда вон выходящее!
Накануне наступления, рано утром, шесть неприятельских аэропланов сделали налет на наше расположение,
._С_фронта_первой_мировой_войны._стр._56.jpg&oldid=5122827){kind=link}