послѣдствіи окрѣпнетъ, откажется платить дань ордѣ и все древнее русское окажется у нее въ неприкосновенной цѣлости. И всѣмъ этимъ она будетъ обязана уму благовѣрнаго своего князя Александра[1]. Едва кончилась перепись трехъ княжествъ, какъ въ 1258 г. Александръ опять отправился въ орду къ Улавчію честить его дарами. Теперь дѣло шло о переписи великаго Владимірскаго княжества: оно оставлено было безъ переписи не для себя, а для Новгорода. Александръ понималъ, что Новгородъ своимъ необузданнымъ своеволіемъ можетъ навлечь страшныя бѣды на всю Россію. Новгородцы, услышавъ въ 1257 г., что и до нихъ дойдетъ перепись, провели цѣлое лѣто въ мятежахъ и волненіяхъ, доходившихъ до убійствъ. Когда въ 1258 г. св. Александръ пошелъ къ Новгороду съ численниками, оказалось, что и сынъ его Василій, князь новгородскій, увлекся по неопытности внушеніями мятежныхъ людей и бѣжалъ во Псковъ. Новая скорбь для отца — скорбь о сынѣ. В. князь умѣлъ уговорить численниковъ и они согласились на первый разъ взять съ Новгорода только дары хану. Онъ вразумилъ потомъ и новгородцевъ и они, понявъ умъ и любовь Александра, спѣшили загладить предъ нимъ вину свою ласками любви и уваженія. Онъ вызвалъ изъ Пскова ослушнаго сына, чтобы отослать его въ наказаніе въ суздальскую землю, а его мятежныхъ совѣтниковъ приказалъ судить по всей строгости градскаго закона, внушая спасительный страхъ другимъ[2].
Въ 1259 году на дорогѣ изъ Новгорода благочестивый князь былъ въ Ростовѣ — поклониться Богоматери и
