ныхъ. Онъ былъ въ тотъ же день на соборѣ въ грановитой палатѣ, когда раскольники, иные и пьяные, ворвались въ палату съ шумомъ, съ образами, налоями, свѣчами и подали челобитную, которую надлежало слушать. Онъ видѣлъ, какъ пустосвятъ Никита, которому волею царскою запрещено было говорить, говорилъ дерзости патріарху и когда холмогорскій архіепископъ Аѳанасій замѣтилъ ему грубость его, пьяный пустосвятъ въ порывѣ ярости бросился на архипастыря, сталъ бить его и едва удержанъ былъ силою. Твердость правительницы Софіи и умъ патріарха спасли тогда церковь и отечество отъ страшныхъ бѣдъ[1]. Нельзя было не удержать до гроба въ душѣ этихъ страшныхъ сценъ буйства людей испорченныхъ. И святитель Митрофанъ до гроба былъ столько же твердымъ обличителемъ своеволій невѣжественнаго раскола, сколько ревностнымъ попечителемъ о благѣ государственномъ.
Прибывъ на мѣсто архипастырскаго служенія своего, святитель прежде всего обратился съ окружнымъ посланіемъ къ пастырямъ мѣстныхъ церквей. «Честные іереи Бога вышняго! писалъ святитель, вожди стада Христова! вы должны имѣть свѣтлыя умныя очи, просвѣщенныя свѣтомъ разумѣнія, чтобы вести другихъ по правому пути; по слову Господа, вы должны быть самымъ свѣтомъ: вы есте свѣтъ міру. Вы, какъ пастыри, должны преподавать овцамъ манну слова Божія, подобно какъ ангелы приготовляли чувственную манну въ пустынѣ. Вы, какъ ходатаи, должны въ молитвахъ вашихъ подражать Моисею и Павлу, которые съ такою ревностію молились Богу за людей своихъ! Моисей говорилъ Богу: Господи! нынѣ
- ↑ Подробнѣе въ ист. рус. ц. 4, 263—273.
