няемаго здѣсь язычествомъ, возмутилось. Святитель не пошелъ далѣе, а воротился въ свои келліи. Государь, которому сказали, что архіерей былъ у дворца и ушелъ, по свѣтскому направленію мыслей оскорбился поступкомъ архипастыря. Онъ послалъ опять звать его къ себѣ. Святитель отвѣчалъ посланному: «пока государь не повелитъ низвергнуть идоловъ, которые соблазняютъ народъ, немогу явиться во дворецъ предъ его царскія очи». Услышавъ столь рѣшительный отвѣтъ Петръ пришелъ въ негодованіе. Какъ смѣетъ онъ не слушаться царской власти? говорилъ гнѣвный Петръ. Царь послалъ сказать, что если не явится сей часъ же, какъ преступникъ царской воли подвергнется казни. «Жизнь моя — во власти царя, отвѣчалъ святитель посланному: но для меня лучше умереть, чѣмъ нарушить долгъ святительскаго сана моего. Лучше умереть, чѣмъ присутствіемъ своимъ или боязливымъ молчаніемъ одобрять язычество. Неприлично государю православному ставить языческіе болваны и тѣмъ соблазнять простыя сердца народа». Гнѣвъ Петра между тѣмъ нѣсколько остылъ и когда передали ему слова святителя, онъ терпѣливо выслушалъ ихъ. Съ своей стороны свят. Митрофанъ, хорошо зная строгость Петра, зная, что царское слово возвѣстившее ему смерть, не исполнится развѣ по чуду Божію, спѣшилъ приготовить душу свою къ вѣчности. Онъ распорядился, чтобы благовѣстили ко всенощному бдѣнію въ большой колоколъ. Государь, услышавъ благовѣстъ, спросилъ: «что за праздникъ завтра»? Ему отвѣчали, что нѣтъ никакого. Онъ послалъ спросить о причинѣ благовѣста къ архіерею. Святитель отвѣчалъ посланному: «мнѣ, какъ преступнику, словомъ царскимъ назна-
417
НОЯБРЬ
