великихъ душахъ (это переводъ слова махатма или, вѣрнѣе, маха-атма), мудрецахъ, живущихъ на горахъ, въ недосягаемыхъ глубинахъ Тибета и обладающихъ необычайнымъ знаніемъ сокровеннѣйшихъ тайнъ природы.
Теперь предположимъ, хоть бы для доказательства ad absurdum, что въ этихъ легендахъ и разсказахъ не только заключается нѣкоторая доля истины, но и все, какъ есть все — чистая правда. Забудемъ также то, что́ мы знаемъ — и о разслѣдованіи Годжсона, и о письмахъ Блаватской къ Куломбамъ, и о «кисейныхъ» откровеніяхъ Бабулы, и о экспертизѣ Нетсерклифта, о признаніяхъ Блаватской въ Вюрцбургѣ, ея предложеніи «создавать русскія письма Кутъ-Хуми», ея «исповѣди», китайскихъ бумажкахъ и конвертикахъ и т. д. Представимъ себѣ такую картину, въ дѣйствительности которой увѣряютъ теософы: Блаватская такъ или иначе входитъ въ общеніе съ махатмами и убѣждается, какъ она поэтично разсказала въ своихъ «Пещерахъ и дебряхъ Индостана», что «тибетскіе братья» обладаютъ высшими знаніями. Для нихъ пространство и время — звукъ пустой, они (хоть и не безъ значительной затраты жизненной силы) могутъ покидать свое тѣло и въ астральной, болѣе или менѣе видимой и осязаемой, оболочкѣ появляться во мгновеніе ока гдѣ угодно. Они могутъ пересылать (тоже не безъ затраты жизненной силы) свои письма, перелетающія съ быстротой мысли какія угодно разстоянія, проникающія черезъ матеріальныя препятствія и падающія вамъ на голову или вписывающіяся, ввидѣ постскриптумовъ (строки Кутъ-Хуми ко мнѣ въ письмѣ Блаватской) въ обыкновенныя грѣшныя письма, мирно лежащія на днѣ почтовой сумки и перевозящіяся по желѣзной дорогѣ. Все это махатмы могутъ. Они посвящаютъ Елену Петровну, благодаря ея «дѣвственности», въ званіе «адепта второго разряда» и поручаютъ ей создать «теософическое общество» для распространенія истины на земномъ шарѣ.
«Болванъ Олкоттъ старый котъ» (слова Блаватской), хоть онъ и «bête» (мнѣніе, письменно выраженное мнѣ о немъ махатмой Кутъ-Хуми), по протекціи Елены Петровны объявляется президен-
великих душах (это перевод слова махатма или, вернее, маха-атма), мудрецах, живущих на горах, в недосягаемых глубинах Тибета и обладающих необычайным знанием сокровеннейших тайн природы.
Теперь предположим, хоть бы для доказательства ad absurdum, что в этих легендах и рассказах не только заключается некоторая доля истины, но и все, как есть все — чистая правда. Забудем также то, что́ мы знаем — и о расследовании Годжсона, и о письмах Блаватской к Куломбам, и о «кисейных» откровениях Бабулы, и об экспертизе Нетсерклифта, о признаниях Блаватской в Вюрцбурге, ее предложении «создавать русские письма Кут-Хуми», ее «исповеди», китайских бумажках и конвертиках и так далее. Представим себе такую картину, в действительности которой уверяют теософы: Блаватская так или иначе входит в общение с махатмами и убеждается, как она поэтично рассказала в своих «Пещерах и дебрях Индостана», что «тибетские братья» обладают высшими знаниями. Для них пространство и время — звук пустой, они (хоть и не без значительной затраты жизненной силы) могут покидать свое тело и в астральной, более или менее видимой и осязаемой, оболочке появляться во мгновение ока где угодно. Они могут пересылать (тоже не без затраты жизненной силы) свои письма, перелетающие с быстротой мысли какие угодно расстояния, проникающие через материальные препятствия и падающие вам на голову или вписывающиеся в виде постскриптумов (строки Кут-Хуми ко мне в письме Блаватской) в обыкновенные грешные письма, мирно лежащие на дне почтовой сумки и перевозящиеся по железной дороге. Все это махатмы могут. Они посвящают Елену Петровну, благодаря ее «девственности», в звание «адепта второго разряда» и поручают ей создать «теософическое общество» для распространения истины на земном шаре.
«Болван Олкотт старый кот» (слова Блаватской), хоть он и «bête» (мнение, письменно выраженное мне о нем махатмой Кут-Хуми), по протекции Елены Петровны объявляется президен-
