элеецъ, дастъ возможность выяснить вопросъ и о родахъ сущаго и несущаго.
Выше имъ было указано три основныхъ рода существующаго: сущее, движеніе и покой. Разсматривая ихъ, мы прежде всего видимъ, что каждый изъ нихъ не есть то же, что остальные два; каждый, слѣдовательно, есть иное, чѣмъ тѣ, другой родъ, чѣмъ прочіе, въ то же время каждый есть только то, что онъ есть, т. е. каждый по отношенію къ себѣ непремѣнно есть то же самое. Оказывается, что не покидая предѣловъ указанныхъ выше трехъ родовъ, мы приходимъ къ еще двумъ новымъ: къ роду иного и роду того же самаго. Произведя тщательный анализъ найденнымъ новымъ родамъ, элеецъ выводитъ заключеніе, что они дѣйствительно должны быть признаны безусловно самостоятельными и отдѣльными родами существующаго. Изслѣдованіе, поэтому, теперь приходится вести уже относительно пяти родовъ: сущаго, движенія, покоя, того же самаго и иного. Эти-то роды подобно гласнымъ звукамъ, связывающимъ согласные въ слова, и служатъ звеньями, соединяющими всѣ прочіе роды существующаго другъ съ другомъ. Выясняя взаимоотношенія между найденными родами, элеецъ, вѣрный своей конечной задачѣ--выяснить несущее, обращаетъ вниманіе собесѣдниковъ на родъ иного и указываетъ, что этотъ родъ проходитъ по всѣмъ остальнымъ родамъ, такъ какъ каждый изъ нихъ не есть то же, что и прочіе, есть иное, чѣмъ они. Движеніе, говоритъ элеецъ, не есть покой, оно иное чѣмъ, покой, но само по себѣ оно, конечно, все же есть, такъ какъ оно существуетъ и, слѣдовательно, имѣетъ часть въ родѣ сущаго. Оно не есть то же, что и родъ того же самаго, такъ какъ оно есть движеніе, а не то же самое, хотя иосколько оно равно себѣ, тожественно себѣ, оно есть вмѣстѣ съ тѣмъ и то же самое, т. е. имѣемъ часть и въ томъ же самомъ. Движеніе также не есть само иное, такъ какъ движеніе есть движеніе, а не родъ иного, однако, иосколько оно отлично отъ покоя, того же самаго, иного, оно есть также и иное для всѣхъ ихъ, т. е. оно имѣетъ часть и въ иномъ. Не есть движеніе и само сущее; однако, иосколько оно существуетъ, оно имѣетъ часть и въ сущемъ, есть какъ бы и сущее. Выходитъ, что движеніе есть то же самое и не есть то же самое, есть иное и не есть иное, есть сущее и не есть сущее. Подобныя замѣчанія въ равной мѣрѣ относятся ко всѣмъ остальнымъ родамъ, а въ томъ числѣ, разумѣется.
элеец, даст возможность выяснить вопрос и о родах сущего и несущего.
Выше им было указано три основных рода существующего: сущее, движение и покой. Рассматривая их, мы прежде всего видим, что каждый из них не есть то же, что остальные два; каждый, следовательно, есть иное, чем те, другой род, чем прочие, в то же время каждый есть только то, что он есть, т. е. каждый по отношению к себе непременно есть то же самое. Оказывается, что не покидая пределов указанных выше трех родов, мы приходим к еще двум новым: к роду иного и роду того же самого. Произведя тщательный анализ найденным новым родам, элеец выводит заключение, что они действительно должны быть признаны безусловно самостоятельными и отдельными родами существующего. Исследование, поэтому, теперь приходится вести уже относительно пяти родов: сущего, движения, покоя, того же самого и иного. Эти-то роды подобно гласным звукам, связывающим согласные в слова, и служат звеньями, соединяющими все прочие роды существующего друг с другом. Выясняя взаимоотношения между найденными родами, элеец, верный своей конечной задаче--выяснить несущее, обращает внимание собеседников на род иного и указывает, что этот род проходит по всем остальным родам, так как каждый из них не есть то же, что и прочие, есть иное, чем они. Движение, говорит элеец, не есть покой, оно иное чем, покой, но само по себе оно, конечно, всё же есть, так как оно существует и, следовательно, имеет часть в роде сущего. Оно не есть то же, что и род того же самого, так как оно есть движение, а не то же самое, хотя иосколько оно равно себе, тожественно себе, оно есть вместе с тем и то же самое, т. е. имеем часть и в том же самом. Движение также не есть само иное, так как движение есть движение, а не род иного, однако, иосколько оно отлично от покоя, того же самого, иного, оно есть также и иное для всех их, т. е. оно имеет часть и в ином. Не есть движение и само сущее; однако, иосколько оно существует, оно имеет часть и в сущем, есть как бы и сущее. Выходит, что движение есть то же самое и не есть то же самое, есть иное и не есть иное, есть сущее и не есть сущее. Подобные замечания в равной мере относятся ко всем остальным родам, а в том числе, разумеется.
