Подъ весьма естественнымъ вліяніемъ Добролюбова въ настоящее время весьма распространена у насъ, такъ называемая общественная критика, заключающаяся въ томъ, что критикъ, упомянувши вскользь объ эстетическихъ достоинствахъ произведенія, все свое вниманіе устремляетъ на факты жизни, изображенные въ произведеніи, причемъ каждому отдѣльному типу посвящается особенный тщательный анализъ, затѣмъ слѣдуетъ еще болѣе подробный анализъ отношеній дѣйствующихъ лицъ между собою; каждая сценка подаетъ критику поводъ входить въ многорѣчивыя разсужденія о различныхъ суетахъ міра сего, и въ результатѣ критикъ старается сдѣлать выводы, опять-таки, не столько о достоинствахъ и недостаткахъ произведенія, сколько о качествѣ изображаемыхъ поэтомъ фактахъ жизни.
Но слишкомъ усердные послѣдователи Добролюбова упускаютъ часто простую до банальности истину, что для того, чтобы анализъ фактовъ жизни по произведеніямъ былъ вѣренъ и могъ привести къ плодотворнымъ результатамъ, необходимо, чтобы въ разбираемыхъ произведеніяхъ находились дѣйствительные факты, а не измышленія досужей фантазіи поэта и чтобы факты эти были представлены въ истинномъ ихъ свѣтѣ и въ настоящей величинѣ. Послѣдователи геніальнаго критика забываютъ, какъ осторожно обходился съ фактами произведеній самъ ихъ геніальный учитель. Такъ, напримѣръ, онъ оставилъ безъ разбора одно, довольно крупное произведеніе своего времени, именно, „Тысячу душъ“ Писемскаго, и въ одной изъ своихъ статей онъ объясняетъ, что умалчиваетъ о романѣ Писемскаго, о которомъ такъ много въ то время говорили, именно потому, что, сообразно характеру своей критики, онъ не можетъ положиться на романъ, сомнѣваясь въ истинности изображенныхъ въ немъ фактовъ.
Но что-же, въ такомъ случаѣ, дѣлать общественной критикѣ, если появляется произведеніе, обращающее на себя вниманіе и, въ то-же время, представляющее факты жизни столь невѣрно, что судить по этому произведенію о жизни не представляется никакой возможности, и особенно, если является не одно такое произведеніе, а цѣлый ихъ рядъ, создается цѣлая школа? Неужели-же каждый разъ поступать съ ними такъ, какъ поступалъ Добролюбовъ съ романомъ Писемскаго, т.-е. оставлять ихъ безъ вниманія? Но развѣ въ одинъ прекрасный день не можетъ произойти такой казусъ, что общественной критикѣ придется совсѣмъ замолчать, если литература, вслѣдствіе какихъ-нибудь печальныхъ обстоятельствъ, будетъ вся переполнена произведеніями, искажающими факты жизни, и критика не захочетъ дѣлать ложные выводы изъ невѣрныхъ источниковъ. Или, можетъ быть, критикѣ въ такомъ случаѣ слѣдуетъ держаться отрицательнаго пріема, т.-е. докладывать читателямъ, что факты, изображаемые писателемъ, невѣрны, искажены: въ дѣйствительности они не такіе? Но, какъ-же вы, въ качествѣ критика, въ состояніи будете показать дѣйствительные факты противъ искаженныхъ произведеніемъ, иначе сказать, представить истинные образы противъ ложныхъ? Для этого нужно быть такимъ-же поэтомъ, какъ тотъ, котораго вы разбираете. Или, можетъ быть, для этого достаточно взять такія произведенія, въ которыхъ тѣ-же факты представлены въ истинномъ ихъ видѣ и сопоставить съ искаженными фактами разбираемаго произведенія? Прекрасно, если имѣются подъ рукой такія спасительныя произведенія, истинность образовъ которыхъ для всѣхъ читателей равно
