не увлекаетъ. Такъ напримѣръ, сильная буря дѣлаетъ безсильнымъ только кормчаго, худая погода — только земледѣльца; тоже и о врачѣ. Равно и злымъ свойственно дѣлаться только доброму, какъ свидѣтельствуетъ другой поэтъ[1]: E. «добрый человѣкъ — то золъ, то добръ». Напротивъ, злому свойственно не дѣлаться, но всегда быть по необходимости. По этому, и осмотрительный, и мудрый, и добрый, когда увлекаетъ ихъ слѣпая судьба, не могутъ не быть злыми. А ты говоришь, Питтакъ, что трудно быть добрымъ: дѣлаться добрымъ конечно трудно, но возможно; напротивъ быть добрымъ не возможно. Всякій человѣкъ, поступающій хорошо, добръ, а худо — золъ. Но что называется добрымъ поступкомъ 345. въ отношеніи къ грамотѣ? и что дѣлаетъ человѣка добрымъ вразсужденіи ея? Разумѣется изученіе грамоты. Какая добрая дѣятельность характеризуетъ добраго врача? Разумѣется, умѣнье пользовать больныхъ. А худо — золъ. Но кого назвали бы мы врачемъ худымъ? очевидно того, кому прежде случалось носить имя врача, а потомъ — имя врача хорошаго; слѣдовательно, который могъ бывать и худымъ. Вотъ мы, невѣжды въ врачебномъ искуствѣ, не въ состояніи дѣлать худо, ни какъ врачи, ни какъ плотники, ни какъ B. другіе какіе нибудь люди въ этомъ родѣ. Кто, дѣлая худо, не былъ бы врачемъ; того нельзя было бы назвать и худымъ врачемъ. По этому добрый человѣкъ иногда можетъ сдѣлаться и худымъ, или отъ времени, или отъ скорби, или отъ болѣзни, или отъ какого нибудь другаго несчастія; потому что единственное худое дѣйствіе есть лишеніе знанія: напротивъ человѣкъ худой никогда не сдѣлается худымъ; потому что онъ всегда худъ. Чтобы сдѣлаться худымъ, ему надлежало бы сперва сдѣлаться хорошимъ. Стало быть и то C. выраженіе пѣсни указываетъ на прежнюю мысль, что добро-
- ↑ Кто былъ и какъ назывался этотъ поэтъ — неизвѣстно. Приведенный здѣсь стихъ встрѣчается также у Ксенофонта (Memorab. Socr. I, 2. 20) и вѣроятно принадлежитъ какому-нибудь гномическому поэту. См. Hermann. ad Sophocl. Antig. v. 364.
не увлекает. Так например, сильная буря делает бессильным только кормчего, худая погода — только земледельца; тоже и о враче. Равно и злым свойственно делаться только доброму, как свидетельствует другой поэт[1]: E. «добрый человек — то зол, то добр». Напротив, злому свойственно не делаться, но всегда быть по необходимости. Поэтому, и осмотрительный, и мудрый, и добрый, когда увлекает их слепая судьба, не могут не быть злыми. А ты говоришь, Питтак, что трудно быть добрым: делаться добрым конечно трудно, но возможно; напротив быть добрым не возможно. Всякий человек, поступающий хорошо, добр, а худо — зол. Но что называется добрым поступком 345. в отношении к грамоте? и что делает человека добрым вразсуждении её? Разумеется изучение грамоты. Какая добрая деятельность характеризует доброго врача? Разумеется, уменье пользовать больных. А худо — зол. Но кого назвали бы мы врачом худым? очевидно того, кому прежде случалось носить имя врача, а потом — имя врача хорошего; следовательно, который мог бывать и худым. Вот мы, невежды во врачебном искусстве, не в состоянии делать худо, ни как врачи, ни как плотники, ни как B. другие какие-нибудь люди в этом роде. Кто, делая худо, не был бы врачом; того нельзя было бы назвать и худым врачом. Поэтому добрый человек иногда может сделаться и худым, или от времени, или от скорби, или от болезни, или от какого-нибудь другого несчастья; потому что единственное худое действие есть лишение знания: напротив человек худой никогда не сделается худым; потому что он всегда худ. Чтобы сделаться худым, ему надлежало бы сперва сделаться хорошим. Стало быть и то C. выражение песни указывает на прежнюю мысль, что добро-
————————————
- ↑ Кто был и как назывался этот поэт — неизвестно. Приведенный здесь стих встречается также у Ксенофонта (Memorab. Socr. I, 2. 20) и вероятно принадлежит какому-нибудь гномическому поэту. См. Hermann. ad Sophocl. Antig. v. 364.
