D. если хотимъ быть счастливыми, мы должны идти туда, гдѣ указываются слѣды расчетливости. А чтобы утаиться, соберемъ соумышленниковъ и сообщниковъ. Притомъ есть учители убѣжденія, преподающіе ораторскую и судебную мудрость: съ помощію ихъ мы частію убѣдимъ, частію принудимъ, чтобы, одержавъ верхъ, не подвергнуться наказанію. Но отъ боговъ нельзя ни укрыться, ни сдѣлать имъ насиліе. Такъ что жъ? Если ихъ нѣтъ, или они не пекутся о дѣлахъ человѣческихъ; то намъ не нужно и E. скрываться: а когда они существуютъ и пекутся, — мы знаемъ и слышимъ о нихъ не откуда болѣе, какъ изъ разсказовъ и генеалогій, написанныхъ поэтами; поэты же сами говорятъ, что боговъ можно переувѣрять и привлекать къ себѣ жертвами, умилостивительными молитвами и приношеніями. Тутъ надобно или вѣрить тому и другому, или не вѣрить ни тому ни другому: если вѣрить, то слѣдуетъ 366. быть несправедливымъ и приносить жертвы за неправды, потому что, бывъ справедливыми, мы отойдемъ только отъ боговъ безъ наказанія, за то отвергнемъ выгоды несправедливости; а бывъ несправедливыми, и пріобрѣтемъ выгоды, и, преклонивъ боговъ молитвами, избавимся отъ наказанія за грѣхи и проступки. Но за здѣшнія наши неправды мы или сами, или дѣти дѣтей нашихъ, — получимъ наказаніе въ преисподней: нѣтъ, другъ мой, человѣкъ размышляющій скажетъ, что посвященія имѣютъ великую силу. B. Да и боги-разрѣшители, какъ говорятъ величайшіе города и дѣти боговъ — поэты, сдѣлавшіеся божіими пророками, утверждаютъ то же самое.
Итакъ на какомъ еще основаніи можно бы намъ предпочитать справедливость самой великой несправедливости[1],
- ↑ Итакъ на какомъ еще основаніи можно бы... κατὰ τίνα οὖν ἔτι λόγον δικαιο-
ne tigres. Разсматриваемой Платоновой аллегоріи хорошо подражалъ Ѳемистій (Orat. XXII, p. 279 A): φύονται δέ τινες καὶ ἐν ἀνθρώποις ἀλώπεκες, μᾶλλον δὲ ἀνθρώπια σμικρα τε καὶ ἀνελεύθερα τὰς ἀλώπεκας ὅπισθεν ἐφελκόμενα· οἱ δὲ αὐτῶν οὐκ αλώπεκας, ἀλλὰ δρακοντας κ. τ. λ. Басню Архилоха ο лисицѣ приводятъ многіе; напр. Аристофанъ, Avv. v. 652. Runckenius (l. c.).
D. если хотим быть счастливыми, мы должны идти туда, где указываются следы расчетливости. А чтобы утаиться, соберем соумышленников и сообщников. Притом есть учители убеждения, преподающие ораторскую и судебную мудрость: с помощию их мы частью убедим, частью принудим, чтобы, одержав верх, не подвергнуться наказанию. Но от богов нельзя ни укрыться, ни сделать им насилие. Так что ж? Если их нет, или они не пекутся о делах человеческих; то нам не нужно и E. скрываться: а когда они существуют и пекутся, — мы знаем и слышим о них не откуда более, как из рассказов и генеалогий, написанных поэтами; поэты же сами говорят, что богов можно переуверять и привлекать к себе жертвами, умилостивительными молитвами и приношениями. Тут надобно или верить тому и другому, или не верить ни тому ни другому: если верить, то следует 366. быть несправедливым и приносить жертвы за неправды, потому что, быв справедливыми, мы отойдем только от богов без наказания, за то отвергнем выгоды несправедливости; а быв несправедливыми, и приобретем выгоды, и, преклонив богов молитвами, избавимся от наказания за грехи и проступки. Но за здешние наши неправды мы или сами, или дети детей наших, — получим наказание в преисподней: нет, друг мой, человек размышляющий скажет, что посвящения имеют великую силу. B. Да и боги-разрешители, как говорят величайшие города и дети богов — поэты, сделавшиеся божиими пророками, утверждают то же самое.
Итак на каком еще основании можно бы нам предпочитать справедливость самой великой несправедливости[1],
————————————
- ↑ Итак на каком еще основании можно бы... κατὰ τίνα οὖν ἔτι λόγον δικαιο-
ne tigres. Рассматриваемой Платоновой аллегории хорошо подражал Фемистий (Orat. XXII, p. 279 A): φύονται δέ τινες καὶ ἐν ἀνθρώποις ἀλώπεκες, μᾶλλον δὲ ἀνθρώπια σμικρα τε καὶ ἀνελεύθερα τὰς ἀλώπεκας ὅπισθεν ἐφελκόμενα· οἱ δὲ αὐτῶν οὐκ αλώπεκας, ἀλλὰ δρακοντας κ. τ. λ. Басню Архилоха ο лисице приводят многие; напр. Аристофан, Avv. v. 652. Runckenius (l. c.).
