Послѣ этого хотѣлъ я спросить, который изъ нихъ D. справедливѣе и мудрѣе. Но тутъ кто-то подошелъ и поднялъ Менексена, говоря, что его зоветъ педотривъ; потому что Менексену, кажется, пришлось быть наблюдателемъ жертвъ[1], Итакъ, онъ ушелъ, а я спросилъ Лизиса: тебя, Лизисъ, должно быть, очень любятъ отецъ и мать? сказалъ я. — Конечно, отвѣчалъ онъ. — Поэтому они хотѣли бы, чтобы ты былъ самымъ счастливымъ человѣкомъ. — Какъ не хотѣть? — А E. кажется ли тебѣ счастливымъ человѣкъ рабствующій и неимѣющій позволенія дѣлать, что желаетъ? — Не кажется, клянусь Зевсомъ, отвѣчалъ онъ. — Итакъ, если отецъ и мать любятъ тебя и желаютъ, чтобы ты былъ счастливъ; то всячески явно, что они стремятся доставить тебѣ наслажденіе счастіемъ. — Какъ не стремиться? сказалъ онъ. — Слѣдовательно, позволяютъ тебѣ дѣлать, что хочешь, и не выговариваютъ, не препятствуютъ дѣлать, что желаешь? — Да, клянусь Зевсомъ; мнѣ-то, Сократъ, они во многомъ-таки препятствуютъ. — Что ты говоришь? спросилъ я: желая, чтобы ты блаженствовалъ, 208. препятствуютъ дѣлать, что хочешь? Да скажи мнѣ вотъ что: еслибы ты пожелалъ ѣхать на одной изъ военныхъ колесницъ твоего отца и взять въ руки вожжи, когда онъ сражается, неужели онъ не позволилъ бы тебѣ, а воспретилъ? — Клянусь Зевсомъ, никакъ не позволилъ бы! — Кому же позволилъ бы? — У отца есть возничій, получающій жалованье. — Что ты говоришь? наемщику больше позволяютъ они дѣлать, что хочется, въ отношеніи къ лошадямъ, чѣмъ тебѣ, да еще за это самое платятъ деньги? — Такъ что же? сказалъ онъ. — Ну а пару муловъ, думаю, довѣряютъ твоему управленію, и хотя бы ты, взявши B. плеть, сталъ ихъ бить, позволили бы? — Куда позволить! отвѣчалъ онъ. — Что же? сказалъ я; развѣ никому не позволяется бить ихъ? — И очень позволяется, отвѣчалъ онъ, — погоньщику муловъ. — Рабу, или свободному? — Рабу, сказалъ онъ. — И раба, видно, больше цѣнятъ они, чѣмъ тебя — сына, и больше соб-
- ↑ Наблюдатель жертвъ, ἱεροποιός, по Ульпіану (ad Midian. p. 367), былъ ὁ ἐπισκοπῶν τὰ θύματα, μὴ ἀδόκιμα καὶ πηρά.
После этого хотел я спросить, который из них D. справедливее и мудрее. Но тут кто-то подошел и поднял Менексена, говоря, что его зовет педотрив; потому что Менексену, кажется, пришлось быть наблюдателем жертв[1], Итак, он ушел, а я спросил Лизиса: тебя, Лизис, должно быть, очень любят отец и мать? сказал я. — Конечно, отвечал он. — Поэтому они хотели бы, чтобы ты был самым счастливым человеком. — Как не хотеть? — А E. кажется ли тебе счастливым человек рабствующий и неимеющий позволения делать, что желает? — Не кажется, клянусь Зевсом, отвечал он. — Итак, если отец и мать любят тебя и желают, чтобы ты был счастлив; то всячески явно, что они стремятся доставить тебе наслаждение счастьем. — Как не стремиться? сказал он. — Следовательно, позволяют тебе делать, что хочешь, и не выговаривают, не препятствуют делать, что желаешь? — Да, клянусь Зевсом; мне-то, Сократ, они во многом таки препятствуют. — Что ты говоришь? спросил я: желая, чтобы ты блаженствовал, 208. препятствуют делать, что хочешь? Да скажи мне вот что: если бы ты пожелал ехать на одной из военных колесниц твоего отца и взять в руки вожжи, когда он сражается, неужели он не позволил бы тебе, а воспретил? — Клянусь Зевсом, никак не позволил бы! — Кому же позволил бы? — У отца есть возничий, получающий жалованье. — Что ты говоришь? наемщику больше позволяют они делать, что хочется, в отношении к лошадям, чем тебе, да еще за это самое платят деньги? — Так что же? сказал он. — Ну а пару мулов, думаю, доверяют твоему управлению, и хотя бы ты, взявши B. плеть, стал их бить, позволили бы? — Куда позволить! отвечал он. — Что же? сказал я; разве никому не позволяется бить их? — И очень позволяется, отвечал он, — погоньщику мулов. — Рабу, или свободному? — Рабу, сказал он. — И раба, видно, больше ценят они, чем тебя — сына, и больше соб-
————————————
- ↑ Наблюдатель жертв, ἱεροποιός, по Ульпиану (ad Midian. p. 367), был ὁ ἐπισκοπῶν τὰ θύματα, μὴ ἀδόκιμα καὶ πηρά.
