погрузившимся въ волны, либо погибаютъ, либо погибли, либо еще погибнутъ отъ неспособности своихъ кормчихъ и корабельщиковъ, такъ какъ эти люди, въ дѣлахъ величайшихъ будучи величайшими невѣждами и ничего не смысля B. въ управленіи государствомъ, думаютъ однакожъ, что это знаніе, между всѣми другими, они усвоили себѣ особенно ясно и всесторонне.
Сокр. Мл. Весьма справедливо.
Ин. Которая же изъ этихъ неправильныхъ формъ правленія менѣе трудна для жизни, — хотя всѣ онѣ трудны, — и которая самая тяжелая? Не должны ли мы сколько нибудь войти въ этотъ предметъ, — хотя по отношенію къ настоящей-то нашей задачѣ это вопросъ и побочный? Но вѣдь въ цѣломъ-то мы все и дѣлаемъ, можетъ быть, ради этого.
Сокр. Мл. Должны; какъ не должны!
C.Ин. Такъ замѣть, что изъ трехъ формъ правленія одна и та же бываетъ особенно трудна и вмѣстѣ очень легка.
Сокр. Мл. Какъ ты говоришь?
Ин. Не иначе, какъ такъ, что монархія, говорю, власть немногихъ и власть многихъ, — вотъ тѣ три формы правленія, которыя мы положили съ самаго начала нашего, теперь расплывшагося, разсужденія.
Сокр. Мл. Да, было такъ.
Ин. Такъ если разсѣчемъ каждую порознь надвое, мы сдѣлаемъ шесть, — отдѣливъ отъ нихъ еще правильную — седьмую.
Сокр. Мл. Какъ?
D.Ин. Къ монархіи принадлежатъ, сказали мы, власть царская и тиранническая, къ правленію немногихъ — носящая доброе имя аристократія и олигархія; правленіе многихъ, наконецъ, положили мы тогда просто подъ именемъ димократіи, но теперь надобно намъ признать и ее двоякою.
Сокр. Мл. Какъ же? и какимъ образомъ раздѣлить ее?
Ин. Точно такъ же, какъ и другія, — хотя она и не получила E. еще двухъ наименованій; но управленіе по законамъ и противозаконное бываетъ и въ ней, какъ въ прочихъ.
погрузившимся в волны, либо погибают, либо погибли, либо еще погибнут от неспособности своих кормчих и корабельщиков, так как эти люди, в делах величайших будучи величайшими невеждами и ничего не смысля B. в управлении государством, думают однакож, что это знание, между всеми другими, они усвоили себе особенно ясно и всесторонне.
Сокр. Мл. Весьма справедливо.
Ин. Которая же из этих неправильных форм правления менее трудна для жизни, — хотя все они трудны, — и которая самая тяжелая? Не должны ли мы сколько-нибудь войти в этот предмет, — хотя по отношению к настоящей-то нашей задаче это вопрос и побочный? Но ведь в целом-то мы всё и делаем, может быть, ради этого.
Сокр. Мл. Должны; как не должны!
C.Ин. Так заметь, что из трех форм правления одна и та же бывает особенно трудна и вместе очень легка.
Сокр. Мл. Как ты говоришь?
Ин. Не иначе, как так, что монархия, говорю, власть немногих и власть многих, — вот те три формы правления, которые мы положили с самого начала нашего, теперь расплывшегося, рассуждения.
Сокр. Мл. Да, было так.
Ин. Так если рассечем каждую порознь надвое, мы сделаем шесть, — отделив от них еще правильную — седьмую.
Сокр. Мл. Как?
D.Ин. К монархии принадлежат, сказали мы, власть царская и тираническая, к правлению немногих — носящая доброе имя аристократия и олигархия; правление многих, наконец, положили мы тогда просто под именем димократии, но теперь надобно нам признать и ее двоякою.
Сокр. Мл. Как же? и каким образом разделить ее?
Ин. Точно так же, как и другие, — хотя она и не получила E. еще двух наименований; но управление по законам и противозаконное бывает и в ней, как в прочих.
