навѣрно сомнѣватися надлежитъ, чтобы православный Русины съ довѣрчивостію приняли той переводъ просвѣтителя — самозванца» (230—231). Результаты дѣятельности Скорины, котораго Головацкій вполнѣ уподобляетъ извѣстному дѣятелю въ духѣ социніанства, Симеону Будному (228, 232), хотя не входитъ въ подробности по этому вопросу, сводятся къ слѣдующему: «старанія и происки затѣйщиковъ, мелькнувшія безъ слѣда въ народѣ русскомъ», и проч., съ заключительными словами: «зла искра и поле спалитъ, и сама сгаснетъ!» (с. 256). Такимъ образомъ Головацкій выступилъ съ новымъ мнѣніемъ о протестантскомъ направленіи Скорины, которое, какъ увидимъ дальше, вскорѣ же было подвергнуто критикѣ Викторовымъ.
Кромѣ этого мнѣнія о протестантскомъ направленіи Скорины статья Головацкаго имѣетъ цѣлью доказать: во 1) что Скорина «перевелъ всю библію — хотя не успѣлъ всю напечатати» (256) и во 2) что Скорина «переводилъ прямо изъ чешской библіи съ пособіемъ церковно-славянскаго перевода» (251). Неизвѣстно, почему Головацкій думаетъ, что «самъ Добровскій не подозрѣвалъ» послѣдняго. Мы видѣли уже выше, что именно Добровскій первый высказалъ мысль о томъ, что Скорина пользовался чешской библіей (Slovanka.) и рукописнымъ церковно-славянскимъ текстомъ (Reise nach Russland, etc.), на что указалъ и Вишневскій въ исторіи польской литературы (VIII, 477). На основаніи перваго своего мнѣнія Головацкій описываетъ нѣсколько рукописныхъ текстовъ св. Писанія въ переводахъ, сдѣланныхъ въ юго-западной Россіи, и съ особенной подробностью останавливается на рукописи Святоонуфріевскаго монастыря, заключающей, кромѣ списка печатныхъ Скорининыхъ книгъ, еще двѣ книги Паралипоменонъ, которыя Головацкій и признаетъ «спискомъ потерянныхъ книгъ перевода Скорины печатныхъ или въ рукописи оставшихся» (256). Объ указаніи Погодина на книги Про-
наверно сомневатися надлежит, чтобы православныи Русины с доверчивостию приняли той перевод просветителя — самозванца» (230—231). Результаты деятельности Скорины, которого Головацкий вполне уподобляет известному деятелю в духе социнианства, Симеону Будному (228, 232), хотя не входит в подробности по этому вопросу, сводятся к следующему: «старания и происки затейщиков, мелькнувшие без следа в народе русском», и проч., с заключительными словами: «зла искра и поле спалит, и сама сгаснет!» (с. 256). Таким образом Головацкий выступил с новым мнением о протестантском направлении Скорины, которое, как увидим дальше, вскоре же было подвергнуто критике Викторовым.
Кроме этого мнения о протестантском направлении Скорины статья Головацкого имеет целью доказать: во 1) что Скорина «перевел всю библию — хотя не успел всю напечатати» (256) и во 2) что Скорина «переводил прямо из чешской библии с пособием церковно-славянского перевода» (251). Неизвестно, почему Головацкий думает, что «сам Добровский не подозревал» последнего. Мы видели уже выше, что именно Добровский первый высказал мысль о том, что Скорина пользовался чешской библией (Slovanka.) и рукописным церковно-славянским текстом (Reise nach Russland, etc.), на что указал и Вишневский в истории польской литературы (VIII, 477). На основании первого своего мнения Головацкий описывает несколько рукописных текстов св. Писания в переводах, сделанных в юго-западной России, и с особенной подробностью останавливается на рукописи Святоонуфриевского монастыря, заключающей, кроме списка печатных Скорининых книг, еще две книги Паралипоменон, которые Головацкий и признает «списком потерянных книг перевода Скорины печатных или в рукописи оставшихся» (256). Об указании Погодина на книги Про-
