Итак, все эти соображения делают для нас ясным, что воля к жизни не есть результат познания жизни, не какое-то conclusio ex praemissis и вообще не производное нечто: наоборот, она — первое и безусловное, предпосылка всех предпосылок, именно то, откуда должна исходить философия, ибо не воля к жизни является следствием мира, а мир является следствием воли к жизни.
Едва ли нужно мне обращать внимание читателей на то обстоятельство, что соображения, какими я заканчиваю здесь нашу вторую книгу, уже содержат в себе ясный намек на серьезную тему четвертой книги, да непосредственно и перешли бы в нее, если бы архитектоника моего произведения не требовала от меня, чтобы в качестве второго соображения о мире как представлении я вставил между второй и четвертой книгами еще и нашу третью книгу с ее отрадным содержанием, хотя ее конец опять-таки намекает на эту серьезную тему.
