И учение Юма, по которому понятие причинности возникает просто из нашей привычки видеть, как два состояния неизменно следуют одно за другим, — и это учение фактически опровергается древнейшей из всех последовательностей, сменою дня и ночи, которых никто еще не считал причиной и действием друг друга. Эта же последовательность опровергает и ложное утверждение Канта, будто объективная реальность какой-нибудь последовательности познается нами лишь тогда, когда мы понимаем оба последовательные момента как находящиеся между собою в отношении причины и действия. Истина прямо противоположна этому учению Канта: какое из двух связанных состояний — причина и какое — действие, это мы, эмпирически, узнаем только по их последовательности. С другой стороны, нелепое утверждение иных из профессоров философии, будто причина и действие одновременны, опровергается тем, что в случаях, где последовательность, в силу своей значительной быстроты, совсем не может быть воспринята, мы все-таки безошибочно предполагаем ее a priori, а вместе с нею предполагаем и то, что между обоими моментами протекло известное время; например, мы знаем, что между спуском курка и вылетом пули должно было пройти некоторое время, хотя мы его и не воспринимаем, — и что это время опять-таки распределено на несколько моментов, наступающих друг за другом в строгой последовательности: спуск, искра, воспламенение, разрастание огня, взрыв и вылет пули. Ни один человек еще не воспринял этой последовательности моментов, — но зная, который из них причиняет другой, мы знаем также, который из них должен предшествовать другому во времени; следовательно, знаем и то, что в течение всего ряда состояний протекло известное время, хотя оно и столь коротко, что ускользает от нашего эмпирического восприятия: ведь никто не станет утверждать, будто вылет пули на самом деле совершается одновременно со спуском курка. Таким образом, не только причинный закон, но и его отношение ко времени и необходимость последовательности причины и действия, известны нам a priori. Если мы знаем, которое из двух состояний — причина и которое — действие, то мы знаем также, какое из них предшествует другому во времени; если же, наоборот, мы этого не знаем, а знаем только их причинное отношение вообще, то мы стараемся найти последовательность эмпирически и уже на основании ее определяем, которое из двух состояний — причина и которое — действие.
Неправильность утверждения, будто причина и действие одновременны, выясняется, кроме того, из следующих соображений. Всю
