ходит каждый год: прочтите в газетах. Совершенно верны поэтому следующие стихи Гете:
|
Клянусь отвергнутой любовью, бездной ада! |
Это в самом деле не гипербола, когда влюбленный называет жестокостью холодность возлюбленной и тщеславное удовольствие, которое она испытывает, глядя на его страдания. Ибо он находится во власти такого побуждения, которое, будучи родственно инстинкту насекомых, заставляет его, вопреки всем доводам рассудка, неуклонно стремиться к своей цели и ради нее пренебрегать всем другим: иначе он делать не может. На свете был не один Петрарка: их было много — людей, которые неудовлетворенную тоску своей любви должны были в течение всей своей жизни влачить на себе как вериги, как оковы на ногах, и в одиночестве лесов изливали свои стоны; но только одному Петрарке был в то же время присущ и поэтический гений, так что к нему относятся прекрасные стихи Гете:
|
Und wenn der Mensch in seiner Quaal verstummt, |
В действительности, гений рода ведет постоянную борьбу с гениями-хранителями индивидуумов; он — их гонитель и враг, он всегда готов беспощадно разбить личное счастье, для того чтобы достигнуть своих целей, и даже благо целых народов иногда приносилось в жертву его капризам: пример этого дает нам Шекспир в Генрихе VI (часть 3, действие 3, явление 2 и 3). Все это объясняется тем, что род, в котором лежат корни нашего существа, имеет на нас более близкое и раннее право, чем индивидуум; вот почему интересы рода преобладают в нашей жизни. Это чувствовали древние, и потому они олицетворяли гений рода в Купидоне: несмотря на свой детский облик, это был неприязненный, жестокий и оттого обесславленный бог, — капризный, деспотический демон, но в то же время владыка богов и людей:
|
συ δ’ω ϑεων τυραννε κ’ανϑρωπων, Ερως! |
Смертоубийственный лук, слепота и крылья — вот его атрибуты. Последние указывают на его непостоянство: оно обыкно-
