в себе противоречие предпосылка безусловного, абсолютного долженствования. С другой стороны, обусловленное долженствование не может, конечно, быть основным понятием этики, ибо все, что свершается в зависимости от ожидающей награды или кары, необходимо будет эгоистическим деянием и, как такое, лишено чисто моральной ценности. — Из всего этого явствует, что требуется более высокое и более беспристрастное понимание этики, если мы серьезно желаем на самом деле разгадать за пределы явления идущее, вечное значение человеческого поведения.
Как всякое долженствование непременно связано с условием, так и всякая обязанность. Ибо оба эти понятия очень близко между собою родственны и почти тождественны. Единственная разница между ними заключается быть может в том, что долженствование вообще может опираться и на одно принуждение, обязанность же предполагает обязательство, т. е. принятие на себя обязанности: такое отношение существует между господином и слугою, начальником и подчиненным, правительством и подданными. Именно потому что никто не принимает на себя обязанности безвозмездно, всякая обязанность дает в то же время какое-либо право. Раб не имеет обязанностей, так как он не имеет прав; но для него существует долг, основанный на простом принуждении. В последующем отделе я установлю то единственное значение, каким обладает понятие обязанность в этике.
Понимание этики в императивной форме, как учения об обязанностях, и представление о моральной ценности или негодности человеческих поступков как об искажении или нарушении обязанностей бесспорно имеет свой источник, вместе с долженствованием, только в теологической морали и прежде всего в скрижалях. Поэтому оно существенно связано с предположением зависимости человека от какой-то другой, повелевающей им и награду либо кару устанавливающей воли, и не может быть от него отделено. Насколько неоспоримо предположение такой воли в теологии, настолько же мы не вправе тихомолком и без дальних околичностей вводить его в философскую мораль. Но в таком случае нельзя также заранее принимать, что для этой морали сама собою разумеется и существенна императивная форма, предъявление заповедей, законов и обязанностей, — при чем плохой уловкой будет существенно связанное с этими понятиями, в силу самой их природы, внешнее условие возмещать словом „абсолютный“ или „категорический“, так как через это, по сказанному, возникает contradictio in adjecto.
И вот, после того как Кант втихомолку и неосмотрительно заимствовал для этики эту императивную форму у теологической морали, так что в ее основе лежат собственно предположения послед-
