из химических цветов. Тем не менее рассмотрим, до какой степени оно возможно в том и другом случае.
Прежде всего, если присущий физическим цветам полупрозрачный средний оттенок (medium semipellucidum) состоит из густой, неравномерно распределенной и местами совершенно недоступной для света материи, например, из изобилующего угольными частицами дыма, или из задымленного стекла, или из пергаментной бумаги и т. п., то, вследствие только что изложенных причин, белизна, вне всякого сомнения, возникнуть не может. Но она, без сомнения, возникнет, если мы будем пользоваться призматическими цветами. Ибо в них полупрозрачный средний оттенок представляет собою не что иное, как вторичное изображение, сопровождающее преломленное изображение, и при том так нежен по своей природе, что по устранении причин, посредством которых он производил цвет, этот полупрозрачный оттенок перестает существовать или, по крайней мере, теряет способность к действию или же, наконец, при сгущении, дает белый цвет. Итак, из двух призм образуется два солнечных спектра; если соединить фиолетовый цвет одной из призм с оранжевым (Ньютоновским красным), то возникнет уже чисто красный цвет, или Гетевский пурпуровый; если к нему присоединить зеленый цвет произведенный действием третьей призмы, (именно, возникший из соединения синего ее цвета с желтым), то получится белый цвет, обусловливаемый соединением красного с зеленым. Гете пренебрег возникновением из цветов белого цвета; хотя он и передает этот опыт (т. I, стр. 600), однако сомневается в его достоверности и оспаривает значение его, но на основании столь шатких доказательств, что я считаю себя вполне вправе отказаться от повторения опровержения их, изложенного в немецкой обработке моей теории. Кроме того, этот же самый опыт можно произвести и другим способом, одновременно и более легким, и более очевидным. Призматические спектры сочетаются друг с другом таким образом, что фиолетовый цвет первого соединяется с желтым второго, а синий первого — с оранжевым второго; из соединенных таким образом двух пар цветов образуется белый цвет, занимающий вдвое большее пространство, чем в прежнем опыте. Это — двадцать третий опыт второй части первой книги Ньютона; между тем в его сочинениях не встречается подобного соединения семи цветов или бесчисленного количества их (он принимает и то и другое, смотря по обстоятельствам), но только двух и, кроме того, он сам (ibid., prop. VI, probl. II), в красноречивых выражениях отрицает возможность возникновения белого цвета из двух первичных цветов. Очень легко также произвести тот же самый опыт при посредстве одной только призмы; если на черной плос-
