кости нарисовать два белых квадрата, меньший из которых расположен на три-четыре линии ниже бо́льшего, и, рассматривая их сквозь призму, постепенно отодвигаться от них, пока фиолетовый цвет меньшего квадрата не соединится с желтым бо́льшего, а синий цвет меньшего — с оранжевым бо́льшего, то вся эта поверхность покажется белой. Итак, если мы будем пользоваться призматическими цветами, то белый цвет можно получить посредством любой из трех пар главных цветов. Но такой результат может быть получен при посредстве также химического цвета, при том только условии, что будут выбраны желтый и фиолетовый цвета, представляющие собою наиболее неравную пару, бо́льшая часть которой, как наиболее светлая, будет химическим цветом, меньшая же, или более темная, — физическим, потому что только таким образом σκιερον, присущее всякому цвету, и остающемуся в химическом цвете неизменным, как бы материальным, не будет тем не менее достаточно сильно, чтобы затемнить возникнувший таким образом белый цвет. Если, приложив ко глазу призму, смотреть на бумагу, окрашенную без пятен и морщин в яркий желтый цвет и наложенную на белую поверхность, то на местах, занимаемых фиолетовым цветом, появится чистый белый цвет. То же самое, хотя менее отчетливо, можно наблюдать, если направить солнечный призматический спектр на желтую бумагу. То же самое в более слабой степени получается и от остальных призматических цветов, направленных на соответственно окрашенную бумагу, и тем лучше, чем более светл по своей природе химический цвет бумаги. — Мы можем взять даже два химических цвета, но при том условии, что они, подобно физическим цветам, были доступны воздействию света, потому что тогда только σκιερον, — хотя оно и материальное начало и остается вследствие этого даже после того, как перестанет производить цвета, — будет слишком нежно для того, чтобы затемнить возникшую из цветов белизну. Следовательно, и каждое белое стекло получило свою белизну от такого смешения цветов. Каждое стекло по природе своей, в силу находящегося в нем железа, имеет зелено-золотистый оттенок, от примеси же magnosium oxydatum становится белым; самая же магнезия придает стеклу красный цвет, происшедший из фиолетового, что́ можно наблюдать, когда в стекле содержится слишком много красного цвета, — например, в в английских оконных стеклах или на каких-нибудь красноватых бокалах. Наконец, даже в том случае, если один из химических цветов будет недоступен воздействию света, опыт может быть произведен довольно удачно; так, если бросить золотую монету в синюю стеклянную вазу вроде тех, которые, обыкновенно, находятся в продаже, то она покажется как бы серебряной; подобно тому как по-
