блема, свободно ли самое хотение. Но при ближайшем рассмотрении первоначальное, чисто эмпирическое и потому общепринятое понятие о свободе оказывается неспособным войти в эту связь с хотением. Ибо в понятии этом „свободный“ обозначает „соответствующей собственной воле“; коль скоро, следовательно, спрашивают, свободна ли самая воля, то это, значит, спрашивают, соответствует ли воля себе самой: хотя это само собою разумеется, однако это ничего нам и не говорит. Эмпирическое понятие свободы выражает следующее: „я свободен, если могу делать то, что я хочу“, — при чем слова „что̀ я хочу“ уже решают вопрос о свободе. Но теперь мы спрашиваем о свободе самого хотения, так что вопрос этот должен принять такой вид: „можешь ли ты также хотеть того, что̀ ты хочешь?“ — выходит так, как будто бы данное хотение зависело еще и от какого-то другого, за ним скрывающегося хотения. И положим, что на этот вопрос дан утвердительный ответ, — тогда тотчас возникает опять вопрос: „можешь ли ты также хотеть, чего ты хочешь хотеть?“ — и таким образом пришлось бы подниматься все выше и выше в бесконечность, при чем одно хотение мы всегда мыслили бы в зависимости от другого, более раннего или глубже лежащего, тщетно стремясь таким путем достигнуть наконец хотения, которое пришлось бы мыслить и признать уже за совершенно от ничего не зависящее. Если же мы захотим принять таковое, мы с таким же удобством могли бы взять для этого первое, как и произвольно выбранное последнее, а в таком случае вопрос свелся бы просто-напросто к следующему: „можешь ли ты хотеть?“ Но устанавливается ли свобода, воли простым утвердительным ответом на этот вопрос, — вот что̀ желательно бы знать и что остается не решенным. Таким образом, первоначальное, эмпирическое, из практической области заимствованное понятие свободы отказывается войти в прямую связь с понятием воли. А чтобы понятие свободы все-таки могло найти себе применение к воле, пришлось поэтому видоизменить его в том смысле, что ему было придано более абстрактное значение. Это произошло так: в понятии свободы стали мыслить лишь вообще отсутствие всякой необходимости. При этом понятие получает отрицательный характер, какой я признал за ним в самом начале. Прежде всего, поэтому, надлежит разобрать понятие необходимости, как положительное понятие, дающее смысл нашему отрицательному понятию свободы.
Итак, мы спрашиваем: что называется необходимым? Обычное объяснение: „необходимо то, противоположность чего невозможна или что не может быть иным“ есть объяснение чисто словесное, описание понятия, ничего не дающее для уразумения дела. В качестве же реального истолкования я предлагаю такое положение: необходимо то, что
