ваться какой-нибудь причиной, а потому именно наступают с необходимостью.
Если мы теперь с этим всеобщим, a priori известным и потому для всякого возможного опыта без исключения действительным правилом подойдем ближе к самому этому опыту и будем рассматривать данные в нем реальные объекты, к возможным изменениям в которых прилагается наше правило, то мы скоро заметим в этих объектах некоторые глубоко идущие главные различия, давным-давно уже послужившие основою для их классификации. Именно, мы видим тут частью предметы неорганические, т. е. неодушевленные, частью органические, т. е. живые, которые в свой черед разделяются на растения и животных. Эти последние, опять-таки, оставаясь в существенных чертах сходными друг с другом и отвечающими своему понятию, все-таки представляют собою чрезвычайное разнообразие и тонко оттененную ска́лу совершенства, начиная с еще близко родственных растению, трудно от него отличимых, вплоть до самых законченных, наиболее полно отвечающих понятию животного: на вершине этой ска̀лы стоит человек — мы сами.
Если теперь мы, не смущаясь этим разнообразием, будем рассматривать все вообще эти существа лишь как объективные, реальные предметы опыта и, соответственно тому, приступим к применению нашего, возможность всякого опыта a priori обусловливающего закона причинности к возможным с такими существами изменениям, — то мы найдем, что хотя опыт всюду складывается согласно этому a priori известному закону, однако упомянутой великой разнице в сущности всех объектов опыта отвечают также сообразные с ней видоизменения в том способе, как причинность осуществляет на них свое право. Точнее: соответственно трехчленной разнице неорганических тел, растений и животных, всеми их изменениями управляющая причинность обнаруживается тоже в трех формах, именно как причина в теснейшем смысле слова, как раздражение и как мотивация, — при чем эти видоизменения причинности ничуть не умаляют ее априорного значения и, следовательно, обусловленной ими необходимости результата.
Причиною в теснейшем смысле слова будет то, в силу чего наступают все механические, физические и химические изменения предметов опыта. Она всегда характеризуется двумя признаками. Во-первых, при ней находит свое применение третий ньютоновский основной закон „действие и противодействие равны между собой“: иными словами, предыдущее состояние, называемое причиной, испытывает одинаковое изменение, как и последующее, называемое действием. — Во-вторых, согласно второму ньютоновскому закону, степень действия всегда
