Здесь же нам приходится мыслить нечто такое, что́ определяет, не будучи определяемо, что́ ни от чего не зависит, но от чего зависит другое, что́ без вынуждения, стало быть без основания, производит в данном случае действие A, тогда как точно так же могло бы производить B или C или D, притом могло бы безусловно, могло бы при тех же самых обстоятельствах, т. е. так, что теперь в A не содержится ничего, дающего ему преимущество перед B, С, D (ибо в противном случае тут была бы мотивация, т. е. причинность). Мы опять встречаемся здесь с выставленным в самом начале понятием абсолютно случайного. Повторяю: в этом деле рассудок решительно отказывается служить нам, если мы только в состоянии вмешать его сюда.
Но вспомним теперь также о том, что такое вообще причина: предшествующее изменение, которое делает необходимым изменение последующее. Ни одна причина в мире вовсе не вызывает своего действия безусловно, не создает его из ничего. Напротив, всегда имеется нечто, на что она действует, и она только в данное время, в данном месте и в данном определенном существе обусловливает изменение, постоянно соответствующее природе этого существа, так что в последнем должна уже заключаться способность к такому изменению. Таким образом, всякое действие возникает из двух факторов: внутреннего и внешнего, именно — из первоначальной способности того существа, которое служит объектом действия, и из определяющей причины, которая принуждает эту способность проявиться теперь и здесь. Первоначальная способность предполагается всякой причинностью и всяким из нее объяснением: поэтому-то ни одно объяснение никогда всего не объясняет, а всегда скрывает за собой нечто необъяснимое. Мы видим это во всей физике и химии: всюду в их объяснениях предполагаются силы природы, которые обнаруживаются в явлениях и в сведении к которым состоит все объяснение. Сама сила природы не подлежит никакому объяснению, служа принципом всякого объяснения. Точно также сама она не подчинена и никакой причинности, а есть именно то, что́ всякой причине сообщает причинность, т. е. способность действовать. Сама она — общий субстрат всех этого рода действий, присутствует в каждом из них. Так, явления магнетизма сводятся к основной силе, называемой электричеством; на этом объяснение останавливается: оно указывает только условия, при которых такая сила обнаруживается, т. е. причины, вызывающие ее деятельность. Объяснения небесной механики предполагают тяготение как силу, благодаря которой тут действуют отдельные причины, определяющие ход небесных тел. Объяснения химии предполагают наличность тайных сил, про-
