сказать, что Пруссія, до кончины короля, была обширною военною колоніею, которая, при зовѣ своего короля, составляла одинъ лишь лагерь, одинъ лишь вооруженный народъ, съ радостью и счастьемъ слѣдующій за однимъ лишь голосомъ своего государя.
Какая-же была цѣль нынѣшняго короля къ разрушенію основаній подобнаго устройства и въ желаніи замѣнить его — правлениемъ съ конституціонными формами? Была-ли эта страна несчаслива? Была ли она бѣдна, недовольна? промышленность, искусства, науки находились ли въ бѣдственномъ положении? не представляло ли королевство видъ самый богатый, самый счастливый, какого только можно было встрѣтить? Что-же было причиной подобнаго посягательства на столь блестящее прошедшее?
Разсмотримъ теперь эти столь хваленыя, и столь загадочныя конституционныя формы; могли-ли онѣ быть примѣнены съ нѣкоторымъ основаніемъ къ странѣ, въ высшей степени военной и привыкшей повиноваться одной лишь волѣ?
Не ясно ли то́, что тамъ гдѣ болѣе не повелѣваютъ, а позволяютъ разсуждать вмѣсто повиновенія, — тамъ дисциплины болѣе не существуетъ; поэтому повиновеніе, бывшее до тѣхъ поръ распорядительнымъ началомъ, — переставало быть тамъ обязательнымъ и дѣлалось произвольнымъ. Отсюда происходитъ безпорядокъ во мнѣніяхъ, противорѣчіе съ прошедшимъ, нерѣшительность на счетъ настоящаго и совершенное незнаніе и недоуменіе на счетъ неизвѣстнаго, непонятнаго, и, скажемъ
