небесный смыслъ, котораго я не могу ни описать, ни высказать въ моемъ самомъ внѣшнемъ рожденіи.
54. Я хорошо знаю, что слово о трехъ рожденіяхъ не во всякомъ сердцѣ сможетъ быть постигнуто, въ особенности когда сердце чрезмѣрно погрязло въ плоти, и затворено самымъ внѣшнимъ рожденіемъ. Но я не могу представить это иначе, ибо это такъ: и хотя бы то, что я пишу, было чистымъ духомъ, какъ оно поистинѣ и есть, однако сердце, какъ я вижу, пойметъ только плоть.
55. Хотя много писателей писало, что небо и земля сотворены изъ ничего, однако меня беретъ удивленіе, что среди столькихъ отличныхъ мужей не нашлось ни одного, который бы могъ описать истинное основаніе; ибо вѣдь тотъ же Богъ, который нынѣ, былъ и отъ вѣчности.
56. Гдѣ ничего нѣтъ, тамъ ничего и не бываетъ; всякая вещь должна имѣть свой корень, иначе ничего не вырастаетъ: если бы семь духовъ природы не были отъ вѣчности, то не возникло бы ни ангела, ни неба, ни земли.
57. Земля же возникла изъ поврежденнаго салиттера въ самомъ внѣшнемъ рожденіи, ты не можешь отрицать этого. Когда ты глядишь на землю и камни, то долженъ же ты сказать, что въ нихъ есть смерть; и въ свой чередъ ты долженъ также сказать, что въ нихъ есть жизнь; иначе въ нихъ не росло бы ни золота, ни серебра, а также ни зелени, ни травы.
58. Теперь кто-нибудь спроситъ: но есть ли въ нихъ также и всѣ три рожденія? Да, жизнь пробивается сквозь смерть: самое внѣшнее рожденіе есть смерть; второе есть жизнь, состоящая въ огнѣ гнѣва и въ любви; третье есть святая жизнь.
59. Наставленіе. Внѣшняя земля есть горькій смрадъ, и она мертва, это понимаетъ всякій человѣкъ. Салиттеръ же умерщвленъ былъ гнѣвомъ: ибо ты не можешь отрицать, что въ землѣ есть гнѣвъ Божій; иначе она не была бы такой терпкой, горькой, кислой и ядовитой, а также и не рождала бы такихъ ядовитыхъ злыхъ гадовъ. Если же ты скажешь, что
небесный смысл, которого я не могу ни описать, ни высказать в моем самом внешнем рождении.
54. Я хорошо знаю, что слово о трех рождениях не во всяком сердце сможет быть постигнуто, в особенности когда сердце чрезмерно погрязло в плоти, и затворено самым внешним рождением. Но я не могу представить это иначе, ибо это так: и хотя бы то, что я пишу, было чистым духом, как оно поистине и есть, однако сердце, как я вижу, поймет только плоть.
55. Хотя много писателей писало, что небо и земля сотворены из ничего, однако меня берет удивление, что среди стольких отличных мужей не нашлось ни одного, который бы мог описать истинное основание; ибо ведь тот же Бог, который ныне, был и от вечности.
56. Где ничего нет, там ничего и не бывает; всякая вещь должна иметь свой корень, иначе ничего не вырастает: если бы семь духов природы не были от вечности, то не возникло бы ни ангела, ни неба, ни земли.
57. Земля же возникла из поврежденного салиттера в самом внешнем рождении, ты не можешь отрицать этого. Когда ты глядишь на землю и камни, то должен же ты сказать, что в них есть смерть; и в свой черед ты должен также сказать, что в них есть жизнь; иначе в них не росло бы ни золота, ни серебра, а также ни зелени, ни травы.
58. Теперь кто-нибудь спросит: но есть ли в них также и все три рождения? Да, жизнь пробивается сквозь смерть: самое внешнее рождение есть смерть; второе есть жизнь, состоящая в огне гнева и в любви; третье есть святая жизнь.
59. Наставление. Внешняя земля есть горький смрад, и она мертва, это понимает всякий человек. Салиттер же умерщвлен был гневом: ибо ты не можешь отрицать, что в земле есть гнев Божий; иначе она не была бы такой терпкой, горькой, кислой и ядовитой, а также и не рождала бы таких ядовитых злых гадов. Если же ты скажешь, что
