Свой очередной партийный съезд болгарская социал-демократия — точнее ее часть, так называемые «тесняки» — решила в этом году превратить в демонстрацию пансоциализма против панславизма. С этой целью Центральный Комитет болгарской партии пригласил в Софию представителей социал-демократических партий России, Польши, Сербии, чешской, русинской — словом, всех тех наций, буржуазные классы которых, разделенные враждою и завистью, разыгрывали в той же Софии двумя, тремя неделями раньше комедию всеславянского братства… Не все приглашенные партии имели, к сожалению, возможность откликнуться на горячий призыв из Софии. 11 июня, в день открытия съезда, после уличной манифестации, в которой приняло участие 3-4 тысячи рабочих, делегаты болгарского пролетариата выслушали приветствия от представителей сербской социал-демократии (Л. Лапчевич и Д. Туцович), чешской (Б. Шмераль), русинской (В. Левинский) и российской (Л. Троцкий). Заседания съезда происходили под открытым небом, во дворе рабочего дома, где, кроме 75 делегатов и 10 членов ЦК и контрольной комиссии, вмещалось не менее 400—500 гостей. Весь двор был декорирован красными знаменами и небольшими флагами. Значок делегатов представлял собою изображение Маркса или Бебеля, окруженное красным бантиком. Маркс и Бебель! Уже этот внешний символ ученической благодарности социалистов-славян великим учителям-немцам был выразительным протестом против анти-немецкой агитации «всеславянских» шовинистов. Трудно представить себе тот энтузиазм, с каким болгарские рабочие встречали иноземных представителей и выслушивали их речи. Бури рукоплесканий, бесконечные овации!.. Лучше всего болгары понимали речи на русском и сербском языках и несравненно хуже — на русинском и чешском. Болгарский язык вообще очень близок к русскому, да, кроме того, нужно еще принять во внимание, что болгарская социал-демократия воспиталась на русской марксистской литературе. Не только «дед» Благоев, основатель болгарской социал-демократии и сооснователь русской[1], не только Георг Кирков, окончивший курс гимназии в Николаеве и там уже вращавшийся в народовольческих кружках, но и более молодое поколение болгарской революционной интеллигенции, учившееся в швейцарских университетах, проходило там русскую школу марксизма под непосредственным руководством Плеханова[2] или его ближайших учеников. Передовые болгарские рабочие, даже никогда не переступавшие пределов Болгарии, следят за русской партийной литературой и понимают русскую речь. Русские революционные песни болгары поют — нужно признаться! — лучше, чем мы, русские; софийское партийное издательство напечатало в своей «Песнопойке» текст всех наиболее популярных русских революционных песен.
Пением русской марсельезы и «Вы жертвою пали» открылся двухчасовой доклад русского делегата о российской революции (доклад этот стенографировался и должен выйти отдельной брошюрой на болгарском языке)[3]. Словом, можно без преувеличения сказать, что в идейном смысле болгарское движение представляет собою только ветвь русского. И это сказывается, к сожалению, также и в отрицательных проявлениях: подобно российской социал-демократии, болгарская разбита на две фракции, ничем не связанные друг с другом, кроме ожесточенной борьбы.
Более сильной частью движения являются, по-видимому, «тесняки» или «консерваторы», руководимые основоположником и авторитетным теоретиком болгарского марксизма Благоевым. У них крепкая централизованная организация и отлично поставленное в идейном, как и в финансовом, отношении партийное издательство. Но противная сторона обвиняет их в организационном консерватизме, в сосредоточении всего внимания на кружковой социалистической пропаганде в ущерб политической агитации и политическим действиям. Противники «тесняков» в идейном смысле не представляют собою однородной группы: на правом крыле стоят под руководством Сакызова так называемые «широкие», склонные к совместным действиям с левым крылом буржуазной демократии, находящейся ныне в Болгарии у власти; далее влево идут сторонники Бакалова и Харлакова, отличающиеся от «тесняков» лишь своими организационно-техническими взглядами. В 1908 году единомышленники Сакызова, Бакалова и Харлакова образовали одну общую организацию, носящую имя «объединенной» партии. «Тесняки» отказались с ними объединиться, как отказываются и сейчас, исходя из того соображения, что «объединенные» представляют собою не что иное, как социалистически окрашенную буржуазную демократию, которая в пролетарскую борьбу может внести только разложение. Мы не имеем возможности вдаваться здесь в подробное рассмотрение болгарских фракционных отношений; добавим лишь, что самой печальной их стороной является раскол в профессиональном движении, которое в Болгарии находится в тесной организационной связи с партией.
Но вернемся на съезд «тесняков». В пятичасовой речи, — болгарские ораторы поражают не только красноречивым пафосом, но и своей неутомимостью, — секретарь партии Кирков дает исчерпывающую картину партийной жизни за истекший год. Число членов политической организации с 1.870 выросло до 2.286 душ. Профессиональная организация насчитывает теперь 4.600 членов против 3.424 в прошлом году. Чтоб эти цифры, как и дальнейшие, предстали в своем настоящем размере, нужно вспомнить, что в Болгарии всего 4 1/2 миллиона жителей и что на этом ограниченном поле конкурируют две параллельные организации! За отчетный год партия организовала 623 публичных собрания с 117.425 участниками, выпустила 117.920 экземпляров прокламаций и 15.005 экземпляров брошюр. Центральный орган партии «Работнический Вестник» выходит три раза в неделю в количестве 3.500 экземпляров, теоретический ежемесячник «Ново Время» — в количестве 1.500 экземпляров. Оба издания дают чистый доход. Вообще издательство составляет гордость «тесняков». За отчетный год они в числе многих других брошюр выпустили: Энгельса «Происхождение семьи», Каутского «Путь к власти», Энгельса «Л. Фейербах», Парвуса «Социал-демократия и парламентаризм», Каутского «Маркс и его историческое значение» — по 2.000 экземпляров, затем Бебеля «Из моей жизни» — 3.000 экземпляров и, наконец, за месяц до съезда — первый том «Капитала» в переводе Благоева — 2.500 экземпляров, из которых 1.700 экземпляров были уже раскуплены по предварительной подписке. К этому нужно еще прибавить, что одновременно с благоевским вышло другое издание «Капитала» в переводе Бакалова!
Благородная страсть познания владеет передовым слоем пролетариата, как и молодой болгарской интеллигенцией. Благодаря общей культурной отсталости страны, работа народного учителя превращается в миссию, в апостольство. Это толкает учителей к самой решительной идеологии, к самой крайней партии. Из двух учительских организаций одна, насчитывающая 800 членов, непосредственно примыкает к «теснякам»; другая, охватывающая 3.000 членов, находится под влиянием объединенных социалистов. В полном соответствии с капиталистической отсталостью страны интеллигенция играет в рабочем движении Болгарии непропорционально большую роль. Она вносит в пролетарские ряды идеологическую страсть, напряженную потребность в социалистическом познании, но, наряду с этим, также и свойственные ей отрицательные черты: с одной стороны, стремление играть политическую роль во что бы то ни стало, что при недостаточном пролетарском базисе ведет к опасным комбинациям и оппортунистическим шатаниям; с другой стороны, фанатизм и доктринерскую непримиримость, которые ведут к постоянным расколам и почкованиям. В этих явлениях приходится видеть болезни молодости и роста. Единственное радикальное средство против них — развитие капитализма, углубление социальной дифференциации и повышение политической самостоятельности пролетариата. А на этот счет мы можем быть спокойными; несмотря на все препятствия, воздвигаемые государственно-национальной раздробленностью Балканского полуострова, капитализм — и притом в его новейших формах — уверенно покоряет себе Ближний Восток. Строительная горячка, которую могли наблюдать в Софии делегаты, знаменует начавшийся промышленный подъем, а этот последний — как это было в 90-х годах в России — сразу может поднять социал-демократию на большую высоту.
Из работ съезда мы за недостатком места отметим еще лишь красноречивую шестичасовую (!) речь тов. Коларова[4], посвященную общему политическому положению Болгарии, очень поучительный доклад Благоева о балканском вопросе с конечным выводом: балканская федеративная республика на основе национальной автономии — и, наконец, энергичную резолюцию протеста против насилия петербургских башибузуков над Финляндией.
Гости уносили с собой из Софии твердое убеждение, что дело социализма находится там в надежных руках.
