Здесь люди есть и нет. Зловонной чёрной массой
Они лежат, как пни, меж чёрных липких трав.
Здесь лица синие, с застывшею гримасой,
Обрубки ног и спин… обугленный рукав.
Здесь остов сплющенный, вонзивший в землю зубы,
С руками, скрюченными корчами назад.
Здесь мукой каменной искривленные губы,
Куски копыт, колёс и сбитый конский зад.
Здесь ветер, проносясь, задохся чёрным смрадом
И пал недвижимо на чёрные тела.
Здесь влага росная, насквозь проникшись ядом,
Без шороха легла, как вязкая смола.
Здесь пламенный закат, взглянув, потупив очи
И, хмурясь, отвернул их гневно от земли,
И тьмой уродливой густые тени ночи,
Как черви чёрные, на трупы наползли.
Здесь крики есть и нет. Здесь вопль, и нет ни звука.
Здесь из сомкнутых уст безгласный рвётся стон,
И к чёрным небесам простёрши лица, руки,
Они лежат, и ждут, и просят похорон.
И нет ответа им. Но вот рукой несмелой
Порвав завесу туч, в венце из бледных звёзд,
Взошла луна и, вея ризой белой,
Огнями залила зияющий погост.
И ужас в мертвецах, застывший, как печати,
Разгладился, и сполз, и канул в лунной мгле,
И трупы, облачась в серебряные латы,
Кричащие персты откинули к земле.
А бледная луна, целуя изголовья,
Плела из слёз росы гирлянды хризантем,
И сотканный из струн мерцанья и безмолвья,
Рыдал-рыдал-рыдал беззвучный реквием…
